Солнце висело низко над западным горизонтом, окрашивая лес своими ломаными лучами в оранжевые тона. В глубине души Имоджин Тремли знала, что до того, как оно снова взойдет, священник будет мертв. Она молилась об этом дне, молилась, чтобы другие узрели свет разума и, наконец, их время пришло. В прошлой жизни она бы сказала, что ее господь позаботился об этом, но теперь она была уже не так уверена.
В те дни Имоджин не знала, что именно слушало молитвы, которые она посылала во тьму, которые нашептывала в свои самые трудные минуты. После ужасов, свидетелем которых ей довелось стать в Божьей церкви Святых Голосов, она уже не могла с полной уверенностью утверждать, что ее бог милосерден.
Услышал ли он молитвы? Нет. Имоджин понимала, что сегодня фортуна решила улыбнуться ей, а другие наконец набрались смелости, чтобы выступить вместе против отца Джейкоба. Она боялась только одного: что они стали действовать слишком поздно, и детей его адской общины уже не спасти.
Автомобиль тряхнуло, когда они наехали на выбоину. Генри Прюитт на полной скорости мчался по извилистым поворотам Девилз-Крик-роуд. Из-под визжащих шин брызгал мелкий гравий.
Сидящий на заднем сиденье Джерри Тейт наклонился вперед. Лицо у него было бледным и хмурым, губы поджаты.
– Господи, Генри. Мы хотим доехать целыми и невредимыми, понимаешь?
Стиснув зубы и сжимая руль побелевшими от напряжения пальцами, Генри миновал очередной поворот. Джерри раздраженно откинулся на спинку, вцепившись в водительское кресло.
В зеркале заднего вида сверкнули фары, пронзив вечернюю мглу. В нескольких ярдах позади них ехала на ржавом пикапе «форд» Мэгги Грин, а замыкал колонну Роджер Биллингс на своем стареньком «додже». Петляя сквозь заросли Национального леса Дэниела Буна, они с демонической яростью мчались навстречу своей судьбе.
Имоджин оглянулась через плечо на заднее сиденье. Вид у Джерри был такой, будто его вот-вот вырвет. Гейдж Типтри встретился с ней взглядом, но ничего не сказал.
Невзирая на протесты Джерри, они оба знали, что, как бы быстро Генри ни ехал, этого недостаточно.
– И все же я думаю, нам нужно было обратиться к копам. По крайней мере, тогда бы нам не пришлось ехать одним.
– Мы уже пробовали, и это ни к чему не привело. Они боятся его так же, как и мы. Или мы, или никто, – произнес Генри бесцветным голосом, который звучал, как ветер, шевелящий кукурузную шелуху.
Все погрузились в молчание. «Тойота», грохоча, катила по грунтовке. Глубоко внутри Имоджин понимала, что Джерри прав – им следовало пойти в полицию, – но в словах Генри тоже была доля правды. Сколько раз они пытались привлечь внимание к ночным занятиям отца Джейкоба? Сколько потребовалось бы анонимных заявлений о жестоком обращении с детьми и изнасилованиях, прежде чем полиция, наконец, приняла бы меры?
«Слишком много, – сказала себе Имоджин. – А сколько бы детей еще погибло?» При мысли о внуке Джейки, возложенном на каменный алтарь отца Джейкоба, у нее закрутило живот. Она прогнала от себя этот жуткий образ, и сосредоточила внимание на дороге, мысленно возвращаясь к тому, что могла бы сделать, чтобы избежать такого исхода. Если бы она еще раньше раскрыла глаза, то, возможно, помешала бы Джейкобу промыть мозги ее дочери.
