Дед Семен не верил, что честным трудом можно заработать большие деньги. Особенно вон на такие машины, что колеи делают здоровущие, и потом ему не пройти, не проехать. Эти-то уедут, а он…
Дед Семен посмотрел на спящую девушку, что изредка стонала.
За ней приехали.
За ком же ещё…
И полез за старой двустволкой.
Давненько он ей не пользовался.
Знал одно – рука у него твердая ещё, несмотря на возраст.
Не дрогнет.
Жаль, конечно, помирать не своей смертью. Молодчиков ему не испугать, куда он против них, но хоть девочку в обиду не даст.
Красивая.
И помрет дед Семен не за зря.
Эх… Была не была.
Тряхнет стариной, как в былые времена, когда с парнями из соседней деревни за красотку местную дрался.
Перезарядив двустволку, дед Семен вышел на крыльцо.
А ведь красиво у него тут. Солнце поднимается из-за горизонта. Вон речка рядом. Лесок.
Из одного джипа выпрыгнули трое парней в черных безликих одеждах. Даже лица, ироды, не прикрыли. И, правда, чего старика-то стесняться.
– Отец, убери ружье. Мы без зла пришли.
Ага, по добру они, без зла. Как же. И у каждого по кобуре. И смотрят волками.
Как есть ироды.
– П-шли вон. Откуда приехали.
– Отец, не кипятись. Мы по делу.
Тот, что говорил, светловолосый. На вид спокойный такой. Голос ровный. Взгляд лишь усталый. Да и круги под глазами пролегли. Не спал всю ночь, небось, соколик? Рыскал по округе?
Дед Семен собирался послать его по матушке, но тут увидел, что у второго джипа дверца-то тоже приоткрывается, и с переднего пассажирского сиденья спрыгивает ещё один молодчик.
В предрассветной поволоке не сразу дед рассмотрел его. Не понял даже, почему внимание на него переключилось.
Высокий. С военной выправкой. Такую ни с какой другой не перепутаешь. При должности, значит. Чем-то цепляет. Значит, он главный. Точно. Потому что другие сразу притихли, а этот двинулся в его сторону.
– Я приехал за девушкой, отец, – и голос такой, что хочется двустволку опустить.
Только хренушки.
Не для того её доставал дед Семен.
У Кати болело всё.
Бывает же такое, когда ты просыпаешь и чувствуешь себя полностью разбитой. Так и она. Ещё глаза не открыла, а уже устала. Даже смешно.
Хотя какой тут смех… Плакать в пору.
Ночь, которая должна была стать для неё отправной точкой к новому витку, обернулась не пойми чем. Кошмаром? Катя последнее время боялась подобных слов. Любого негатива даже в мыслях стоило избегать.
Какое тут…
Она сунулась в самое пекло. Причем добровольно. И как из него выбраться невредимой, Катя не представляла.
Девушка повернула голову и открыла глаза. Рядом спал Коваль. Он лежал на спине, простыня прикрывала его бедра, грудь же мирно вздымалась. Вроде спал крепко, но Катя не строила иллюзий. Он мог проснуться в любую секунду, если уже не проснулся.
И снова в голове девушки закралась крамольная мысль, что Руслан Коваль мужик красивый. Взрослый, правда, но для многих женщин в приоритете были как раз мужчины старше их.
А у самой Кати?
Она мысленно усмехнулась.
У неё никого не было.
Ей бы услышать от судьи, что она отделалась условным сроком. Остальное – ерунда.
Катя тихонько вздохнула и начала вставать. Ей не лежалось. Находиться в бодрствующем состоянии с Русланом опасно для психического здоровья. Саднящие ощущения между ног напомнили девушке о бурной ночи. Оставалось надеяться, что Руслан не будет иметь её каждую ночь трижды. И тут же циничный голосок в голове иронично заметил, что она слишком самоуверенна, и с чего-то решила, что задержится в доме Коваля надолго. И правда, глупые мысли.
Погонит он тебя, Катя, сегодня. Снова СИЗО и серые стены.
Мысли с утра не вдохновляли.
Катя, поморщившись, встала. Рядом с кроватью лежал заранее приготовленный накануне халат. Ночью она достаточно пощеголяла голой.
