Жилой комплекс «Мэйфэйр»
Нью-Старкхем, Массачусетс
Одним мартовским днём Зильфа Киндред собиралась стирать, чем она занималась почти каждый вторник на протяжении последних сорока лет. Но на этой неделе её старая стиральная машина сломалась, и, оставив в квартире своего метиса шнауцера – без меры любопытную собачку по кличке Хепзиба, Зильфа вкатила корзину с бельём в лифт.
Когда створки разошлись, взору пожилой женщины предстал цокольный этаж. Её охватила смутная тревога: она помнила его иначе. Коридор казался длиннее, свет – тусклее. Под низким потолком тянулись, заворачивая под всевозможными углами, пучки труб. В воздухе пахло чем-то горьковатым. Зильфе вдруг стало страшно, и она почти развернулась, чтобы подняться назад к себе и позвонить в районную прачечную. Но было как-то странно отдавать своё бельё в чужие руки, когда она столько лет всё стирала сама. Да и чего ей бояться?
Зильфа зашагала вперёд и после показавшегося ей бесконечным коридора свернула к стиральным машинкам. От мигающих флуоресцентных лампочек у неё немедленно закружилась голова, и она пожалела, что не прислушалась к интуиции и не уехала на лифте. С другой стороны, стирка не отнимет много времени, и после она сможет вернуться к своим делам, а пока развлечёт себя старым бульварным романом.
Загрузив бельё в машинку и запустив её, Зильфа села и раскрыла книгу. Зажурчала вода. Прошло несколько минут. Затем внутри барабана что-то застучало, громко и настойчиво, как если бы Зильфа вместе со стиральным порошком кинула туда башмак. Не выдержав, она открыла крышку, но за пеной ничего было не разглядеть. Недовольно вздохнув, женщина закатала рукав и опустила руку в воду. Не нащупав в складках белья ничего необычного, она закрыла крышку, и машинка снова загудела.
Но не успела Зильфа снова сесть, как стук возобновился. Она предположила, что его издавал сам барабан, возможно, бельё запуталось и при вращении тот смещался под его весом. Выждав пару секунд, она снова открыла крышку.
К её удивлению, на поверхности воды плавало что-то красное, напоминающее комки жира в супе. Или кусочки мяса. А самое ужасное: тот горьковатый запах, что она уловила ещё в лифте, сейчас резко усилился, будто исходил от красной воды. Решив, что проблема в машинке или трубах, Зильфа, поджав от отвращения губы, нехотя опустила руки в барабан.
Но когда она выпрямилась с охапкой мокрого белья, оно вдруг задёргалось, как выловленная из реки рыба. Как живое. Завизжав, женщина уронила его назад в машинку и отпрянула.
Сердце грозило выскочить из горла, но она постаралась успокоиться. В голове промелькнуло: а вдруг Хепзиба сумела юркнуть в корзину и затаилась в складках, но затем Зильфа вспомнила, как чмокнула собачку на прощание, прежде чем выйти из квартиры. Она не могла придумать ни одного разумного объяснения своим ощущениям и убедила себя, что ей просто почудилось.
Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, женщина заглянула в барабан. Бельё успело погрузиться на дно, и она увидела лишь своё тёмное отражение, окаймлённое розоватыми сгустками чего-то мерзкого.
