Примечание автора к «Девушке из Италии»
Посвящается моему сыну Киту
Помни сегодняшний день,
ибо с него начинается вечность.
Данте Алигьери
Я написала историю Розанны и Роберто семнадцать лет назад, и ее опубликовали под названием «Ария» и под моим старым псевдонимом Люсинда Эдмондс в 1996 году. В прошлом году издатели спросили меня о ранних произведениях. Я ответила, что их больше не выпускают, но меня попросили прислать несколько экземпляров. Я рискнула спуститься в подвал и достала восемь книг, написанных много лет назад. Они покрылись мышиным пометом и паутиной и пахли сыростью, но я отослала их, предупредив, что была тогда очень молода и прекрасно пойму, если их решат немедленно выбросить. К моему удивлению, реакция оказалась невероятно положительной: меня спросили, не хочу ли я их переиздать.
А значит, мне тоже пришлось их перечитывать – и, как любой писатель, вынужденный оглянуться на старую работу, я с трепетом открыла первую страницу «Арии». Это был странный опыт: я не помнила бо́льшую часть истории и искренне увлеклась, переворачивая страницы все быстрее и желая узнать, что произойдет дальше. Я почувствовала: книге нужно обновление и редактура, но история и все персонажи уже есть. Поэтому я приступила к работе, и несколько недель спустя получилась «Девушка из Италии». Надеюсь, вам понравится.
Люсинда Райли, январь 2014 г.
Оперный театр «Метрополитен», Нью-Йорк
Мой дорогой Нико!
Так странно начинать очень сложную историю, которую ты можешь никогда не прочесть… Станет ли описание событий последних нескольких лет катарсисом для меня или принесет пользу тебе, милый, я не знаю, но чувствую потребность это сделать.
Поэтому сижу здесь, в гримерке, и думаю, с чего начать. Многое из того, что я планирую описать, случилось еще до твоего рождения – череда событий произошла, когда я была моложе, чем ты сейчас. Возможно, с этого и следует начать. С Неаполя – города, где я родилась…
Я помню, как мама развешивала белье на веревке, которая тянулась через улицу к квартире напротив. Как я ходила по узким переулкам Пьедигротты, где словно царил бесконечный праздник – разноцветное белье висело высоко над нашими головами. И шум – постоянный шум – наполняет воспоминания о тех ранних годах: тишины не бывало даже по ночам. Люди пели и смеялись, дети плакали… Как знаешь, итальянцы – громкие, эмоциональные люди, и семьи в Пьедигротте делились радостями и горестями каждый день, сидя на порогах и темнея под слепящим солнцем, словно ягоды. Жара стояла невыносимая, особенно в середине лета, когда тротуары жгли подошвы, а комары совершали коварные налеты на обнаженную кожу. Я помню множество запахов, что залетали в открытое окно моей спальни: иногда это была тошнотворная вонь из канализации, но чаще – соблазнительный аромат свежей пиццы с папиной кухни.
Когда я была маленькой, мы были бедны, но к моему первому причастию у мамы и папы уже весьма успешно шли дела в «Маркос» – их маленьком кафе. Они работали днями и ночами, подавая кусочки пикантной пиццы, приготовленной по секретному папиному рецепту, – с годами она обрела в Пьедигротте известность. В летние месяцы работы прибавлялось из-за притока туристов, и тесное помещение так набивали деревянными столами, что между ними бывало трудно пройти.
Наша семья жила в маленькой квартирке над кафе. У нас была собственная ванная, еда на столе и обувь на ногах. Папа гордился, что поднялся из ничего и смог обеспечить семью. Я тоже была счастлива: мечты мои простирались чуть дальше грядущего заката.