1
В НЁМ ЖЕЛАННЫХ ВИДЕНИЙ СОМКНУТ КРУГ.
Пылает огнедышащее солнце, мои видения подобны тающему айсбергу, они искрятся, плывут гонимые вечными волнами океана во власти неведомой судьбы. Восход испепеляющего дракона, преисполненного ярости, огня и монолит студёного полюса, ведомый, навстречу обречённым людям, чтоб принести миру их грёз холод, страх, боль.
Ночь ушла, ее шаги стихают, мои видения растворимы в предрассветных сумерках до следующего сна. Я проснулся, отбросив поволоку снов, открыл глаза. Тишина исчезает в фоновом звучании радио, варю кофе, за окном высотного дома визжит жизнь вперёд без компромиссов. Там бойко торгуют необходимыми желаниями и пробегают бесконечные ряды чисел. Простые, кратные, номерные, порядковые, вереницы чисел, определяющие практически все. Я курю, допиваю кофе, выхожу за порог.
Миллионы разных лиц заполняют улицы города. Стены домов, знаки и слова, номера опустевших квартир, где припрятанные, нерешенные, проблемы ждут вечера, зреют. Остатки завтрака, забытый сон, смятая салфетка, слово на стикере. (Не будите меня до второго пришествия). Миллион человек и вот кто-то есть. Не первый герой в очереди, но может второй, я вспомнил о словах и числах.
Этот человек, его словно новорожденного обернут в тесную тогу страдальца, нарекут мессией, выдадут звёздный карт-бланш, начнется история. После потеряют, перепишут и слова, и даты, сотрут из памяти оригинал, вынут из рукава дубликат. Скоро редакторская правка коснется и смерти, она перестанет быть аналоговой.
Мир фарисеев не чествует праздности, каждый день, это траур для памяти. Каждый день, это пепел агнца, жуткое жертвоприношение пущенного на убой скота. Море иллюзий, слова лицемеров и коровье бешенство, все это как-то уживается. Бесконечные ряды порядковых чисел, пугающие объемы которых легко поглощает огонь и вода.
Выкладки, расчеты, статистические огрехи, провалы в погрешности. Числа и цифры, удушливая петля времени, затем ночь и сон. Время изжёвано, съедено, крошки минуток оставлены словно мелочевка. Прошлая ночь, сладкие сны. День вынуждает выйти на улицу, встретить жизнь, измазаться в крови, как в мазуте. Что человек ждёт тебя там?
Вот святые коровы их вечная жвачка, изумрудные луга. Счастье, эти нелепые, комичные, куплеты определяющие смысл жизни и дифирамбы личной тщете. Передовые лица эволюционной гонки, глянцевые портреты убийц выживших в нелегкой борьбе. Они тают, как упавшее мороженое.
Все на продажу. Комфортабельный рай ограниченных субкультур, измеряемый квадратным метром роскоши. Одушевленные кошечки, собачки, мохнатые тотемы с родословной в медальках. Декоративные театры для блох. Все это милее сердцу, чем уничтожаемый человек. Несчастные люди, пируют, назло остальному миру. Разговоры о равенстве. Паритетные заблуждения, злые митинги. Рядятся в пурпур и золото, беснуются под радугой, а нутро их темно.
Любовь существует, но сука всегда под рукой, с женщиной древней профессии легче найти общий язык. Размытое удовольствие потребления, приходы от поглощения просто рвут рассудок в клочья. Ты не в себе до первых вспышек гнева, а после. Сирены служб опоздания, телефоны одноразового спасения, трупы, итог вырвавшегося бешенства и отстреленной головы. Город удовольствий, миллионы железобетонных башен до горизонта, в нас химеры и бесы, анонимные голоса.
Сегодня день мрачных ангелов, который продлится ещё тысячу лет до четверга. Жизнь от бога или обыкновенное существование, где каждый день полон тоски и лени, инертное шевеление от мечты к клозету. Счастье, клеть золотая набитая до краев жизненно важным барахлом, чтоб была возможность откупиться, еще болезни, война.
Море слов, этот шторм поглощает горизонт, чистое небо, тебя и разум твой. Мысли редеют, их съедают проплешины, ты ждешь ответов на берегу, боясь пучины. Слова накрывают словно волна, и наступает отрезвление, собственный страх перед бурею станет противен тебе.
