- Нет, Ген, я совершенно точно не могу! - прыгаю на одной ноге в прихожей, пытаясь обуть чёртовы шпильки.
Одна туфля все время срывается. Это потому что мелкая канючит и дёргает дверь.
- Уже бегу, Бусинка! - кричу Нике.
- Ну-у, А-ань, - тянет мой агент, по совместительству парень и практически жених.
Когда он делает такие интонации, мне совершенно уже не хочется за него замуж. И дело даже не в наигранной женственности.
Я виолончелистка. И я обещала дочери, что хоть раз мы проведём вместе время перед праздниками.
Ей уже шесть, ещё немного - вздыхаю - и Бусинка станет совсем большая. Пойдет в школу, а я... Я почти не проводила с ней времени. Одна воспитывала, без отца. И поначалу все было очень и очень непросто, до того как я нашла Гену, завела свой соцсеть и что называется попёрло.
Теперь у сильных мира сего есть спрос на мои виолончельные импровизации.
Реклама и маркетинг.
Ах да, ещё упорство. Решаясь оставить дочку, я слово себе дала: "Не будем голодать".
- Я уже согласился, - разгоняет мои мысли Гена. Как ледяной водой окатил.
Бросаю чёртову туфлю на пол и не выдерживаю:
- Мы же договаривались!
- Речь не о простом корпоративе, Ань. Речь идет о твоей карьере! - канючит Геннадий. - Вот что тебе важнее? Единственный выходной?
Нет! Мой ребёнок!
- Геннадий, мы же говорили, что мне нужно проводить время с семьей!
Бусинка толчется в дверях. Даже никак не проявляет неудовольствия, но по грустной мордашке, потухшим глазам я понимаю: она все-все осознала.
Ника привыкла меня отпускать с тех пор, как моя карьера пошла в гору, привыкла к чужим рукам. Чем больше на меня спроса, тем молчаливее она почему-то воспринимает то, что мама где-то ещё нужна. И тем острее я чувствую вину.
- Нет! - рявкаю в трубку. - Ни за что! У ребёнка утренник и я буду там!
- Мы с тобой не можем отказаться!
Вот же он... до мозга костей медиаменеджер. Не поймут в тусовке. Все, конец.
- Он что олигарх, сын президента?
Молчит. Иногда мне кажется, что Гену во мне заводит только талант.
"Ну и отлично!" - говорит на это моя мама: "Значит, он никогда тебя не бросит и не уйдет, как отец Вероники".
Потому что заинтересован материально - это то, чего она не добавляет.
Зато об этом регулярно зудит маленький червяк внутри моей души. С Геной спокойно, взаимовыгодно и очень как-то не так, как было с отцом Бусинки.
Мама про отца Вероники не знает, а меня каждый раз бросает то в жар, то в холод, если вспоминаю его.
Так что да, лучше, наверно, с Геной.
- Нет! - бросаю чёткое.
Потому что единственное, что меня в наших отношениях не устраивает, так это попытки моего жениха распоряжаться моим временем.
Не то, что с отцом Ники. Там... было обжигающе горячо.
- Аня, это очень важно, - давит.
- Я об утреннике говорила! И не раз! Сам решай, что ты кому должен!
Сбрасываю.
Его попытки заработать нам больше денег уже выводят из себя.
Улыбаюсь дочери.
- Не беспокойся, Бусинка, сегодня идём мерить твоё платье, а потом на каток.
- Ур-ра! - малышка оборачивается вокруг своей оси, глаза у нее снова зажигаются.
А я думаю о том, что завтра её отчётный концерт по танцам и я буду там. Сегодня я наступила, наконец, на горло своему страху остаться никому не нужной без денег, связей и друзей. Остаться нищей оборванкой, какой была, когда мы с отцом Вероники расстались.
Я дорожила Геной, который меня буквально с самого дна достал.
Расправляю плечи: вот сегодня я щелкнула ему по носу.
Мы с Бусинкой выходим в подъезд и как-то разом становится проще, когда я думаю, что могла бы и не зависеть от Геннадия. А так ли он мне нужен, этот медиаменеджер, забивающий все моё свободное и несвободное время заказами?
Ведь самое главное - я дочь почти не вижу. Ведь я все это ради неё.
