В десятом часу вечера высокий, сухопарый и седовласый мужчина с узкими азиатскими глазами шел по Тверской улице, сунув руки в карманы длинного черного пальто. Мужчина чуть прихрамывал, но черная лакированная трость, которую он сжимал в правой руке и с которой ловко и не без изящества управлялся, делала этот дефект почти незаметным.
Вдоль обочины за ним медленно ехал белый лимузин. Когда мужчина останавливался, лимузин останавливался рядом, но мужчина делал знак водителю и шагал дальше. Машина послушно трогалась с места и ползла за ним как привязанная.
Смуглое лицо мужчины было задумчивым и сосредоточенным. Черные брови сошлись на узкой переносице. По углам рта пролегли две суровые складки. Время от времени он принимался что-то тихо бормотать на своем языке. Бормотал грубо и сурово, словно спорил сам с собой. Затем, помолчав несколько секунд, отвечал себе таким же грубым голосом.
Когда азиат проходил мимо маленького ресторанчика, из-под козырька у входа вышли двое молодых людей в пуховиках.
– Эй, дядя! – окликнул один из них пьяным голосом. – Закурить не найдется?
– Нет, извините, – ответил седовласый азиат и хотел пройти мимо, но не успел. Один из подвыпивших парней сделал шаг и преградил азиату дорогу.
– А ты чего такой быстрый? – спросил он, нагло ощерившись. – Может, я поговорить хочу!
– Простите, у меня нет времени, – сказал мужчина.
Он хотел идти дальше, но парень схватил его за рукав.
– А ну, постой! Пойдешь, когда я разрешу, понял?
Мужчина повернулся. Второй парень вышел из-под козырька и присоединился к первому.
– Вам что-то нужно? – строго спросил азиат. Второй парень облизнул губы и сказал:
– Твой бумажник. Мужчина покачал головой.
– Боюсь, это невозможно, – сказал он.
– Да ну?
Парни переглянулись. Один из них достал из кармана нож и нажал на кнопку. Узкое лезвие блеснуло в свете фонарей.
– А если так? – спросил парень. – Давай, дядя, не томи. Выворачивай карманы.
– Хорошо. Сейчас выверну. Только не говорите, что я вас не предупреждал, – загадочно произнес мужчина.
Затем молниеносным движением перехватил трость поудобнее и сделал ею пару едва уловимых движений. Оба хулигана, нелепо подбросив ноги кверху, шмякнулись на тротуар.
Один из парней попробовал встать, но удар тростью в грудь снова опрокинул его.
– Лежать! – приказал странный мужчина. – Будете лежать, пока я не уйду.
Парни, лежа на заснеженном тротуаре, с почти суеверным ужасом смотрели на незнакомца.
Тот между тем отряхнул пальто, взял трость за набалдашник и снова зашагал по тротуару – неторопливым, прогулочным шагом.
– Эй, вы в порядке? – окликнул азиата чей-то голос.
Тот быстро обернулся, ожидая увидеть третьего противника, но увидел перед собой высокого мужчину лет около пятидесяти. Поняв, что мужчина – просто прохожий, азиат опустил трость.
– Да, – сказал он. – Со мной все в порядке. Спасибо.
Прохожий посмотрел на копошащихся и постанывающих на тротуаре хулиганов и сказал:
– Ловко вы их. Владеете кен-до?
Сухие губы пожилого азиата растянулись в вежливую улыбку.
– А вы знаете, что такое кен-до? – спросил он.
– Знал когда-то, – ответил прохожий. Азиат, продолжая улыбаться, поднял руку и посмотрел на часы.
– Я бы с удовольствием поговорил с вами об этом, – сказал он вежливым голосом. Но, к сожалению, мне нужно идти. Долг зовет.
– Долг – это святое! – улыбнулся прохожий.
Азиат кивнул, повернулся и, постукивая тростью по тротуару, двинулся к притормозившему у обочины белому «мерседесу». Турецкий проводил его взглядом и усмехнулся.
– Белый – цвет смерти, – пробормотал он. – Будь осторожнее, приятель.
В кармане у Турецкого зазвонил телефон.
– Шурик, ты где пропал? – услышал он в трубке голос жены.
