I.
Я сидела на планёрке, слушала нудные нотации главного врача, и качала ногой. Эти движения необыкновенно забавляли меня, и я полностью сосредоточилась на этом процессе. Туфелька вверх, туфелька вниз, пяточку подняла, пяточку опустила. Очень импонировало то, что за моими движениями наблюдали как минимум ещё пять человек, которые сидели со мной в одном ряду, тоже слушали бред главного, ну и ещё просто потому, что им абсолютно нечем было себя занять. Заседание в актовом зале длилось уже второй час, и накал всеобщей скуки, достиг своего апогея.
– И в завершении нашего с вами собрания, хочу представить нового заведующего онкологическим центром, – прошепелявил он и наконец, обратил взор своих блеклых глаз в зал, – Платон Анатольевич будет возглавлять данную службу, вместо ушедшего на пенсию Кирилла Семёновича. Прошу вас встать коллега, что бы все могли обратить на вас внимание.
Я прекратила качать ногой, и посмотрела в сторону поднявшегося с кресла мужчины. Высокий, широкоплечий, в голубом хирургическом костюме, он напомнил мне праздничный воздушный шарик, потому что из верхней части робы, вырисовывался увесистый живот. Так как я являлась на тот момент представителем «старых дев», я внимательно осмотрела мужчину, и вынесла ему вердикт: «Женат. Любит пивко под чипсы. Не перспективный». И снова начала качать ногой, любуясь реакцией на неё рядом сидящих мужчин.
Планёрка закончилась, и весь далеко не дружный коллектив моей больницы начал торопиться к выходу из актового зала. Приближался очередной новый год, и этот праздник уже вовсю наступал нам на пятки, торопя дела, которые мы хронически не успевали делать в течение года. Мне, в отличие от очень многих коллег, бежать было некуда. Все свои несделанные дела я сделала давно, и единственный, кто ждал меня дома, это собака. Любимая Мишель, которая в моей скучной жизни выделялась ярким пятном, была из породы такс. Глупая от природы, но добрая от неё же, она конечно на свою кличку не «тянула», и мы с моей мамой называли её – Мишка. Вот такая вот девочка, с мужским именем. Ей нравилось.
Нащупав в кармане халата ключ от кабинета, я с мыслями о собаке и такой же одинокой как я маме, шла по коридору. Новый год встречать, конечно же, надо, и бокал шампанского в такую ночь никто не отменял, но тоска одиночества, которая преследовала меня последние пятнадцать лет, хронически накатывала тогда, когда хотела. Зажимаясь в щитовидную железу, она стучала оттуда, напоминая, что я по-прежнему не замужем, и единственное, что меня ждёт, это глупая открытка на телефон, где ёжик держит новогоднюю ёлку, а весёлый снеговик, радостно машет красной варежкой. И придёт эта открытка, конечно же, от коллег по медицинскому цеху. А второго января, я снова выйду на бесконечные дежурства, потому что мои сослуживцы, уже сейчас стоят в очереди возле моего кабинета, чтобы пожаловаться на свою не лёгкую судьбу, и взять с меня обещание – отдежурить за них. У кого ребёнок заболел, у кого муж – запойный и нужно контролировать, а кто – то, совсем обнаглевший, обязательно скажет, что и сам бы не прочь выпить. А тут – очередное дежурство. Я вздохну, всех пойму, и за всех выйду работать. На то я и начальник медицинской части. Заместитель главного врача, так то, на минутку. Да и зачем мне, целых десять дней выходных. С тоски выть начну, или опять буду вязать малиновый шарф, длинною с мою жизнь.
Подойдя к своему кабинету, я увидела не своих врачей, которые пришли, что ни будь просить, а новоиспеченного Платона Анатольевича, которого только что представил нам на планёрке главный врач. Он стоял во весь свой рос, подпирая плечом стену. Немало удивившись такому событию, я вскинула вверх брови, и пригласила его в свой кабинет жестом. «Разговаривать в коридоре, дурной тон» – учила меня моя мама – педагог истории по профессии. Он преспокойно воспользовался моим приглашением войти, и когда оказался в кабинете, в нём неожиданно кончилось пространство. Как выяснилось, мой кабинет оказался не такой уж и большой, как я думала. Мне стало как – то не уютно, и неимоверно жарко. Привыкшая к одиночеству белых стен, я не знала, куда себя деть, и что нужно делать. Особенно руки меня зачем-то не слушались. Пока я шла к своему рабочему столу, они сами по себе хватали разные предметы, и снова ставили их на место. То вафельное полотенце схватят, то макет печени перевернут. Сделав им замечание, я, наконец – то уселась в кресло, и подняла глаза на нового заведующего.
