Эмили
Раздражающий
звонок будильника, сладкое потягивание в тёплой постеле,
бодрящий душ и завтрак двойне — мое обычное утро. Ещё совсем
недавно дети наперегонки одевались в сад, бегая по дому, сшибая все
на своём пути. Сегодня же, этих неторопливых и степенных
выпускников старшей школы не развести на соревнования. Погрузившись
в воспоминания, с улыбкой, иду будить одного очень упрямого
ленивца. В отличие от своей сестры, которая давно вернулась с
пробежки, Стивен ещё спал. В комнате полумрак. Крадусь к окну,
отодвигаю тяжёлые, плотные шторы и наблюдаю за спящим сыном. Как же
я была удивлена и счастлива, когда на свет вторым появился мальчик.
Идеально: сын и дочь!
— Чемпион, подъем! — наклоняюсь и
целую светлые локоны.
— М-м-м… Ма-а-а, останови время… —
ворчит Стивен.
— Вставай, вставай дорогой, — глажу
по голове.
— Ма-а-а… — зарывается в
подушку.
После нескольких минут
уговоров подняться с постели, понимаю, что этот мускулистый ребёнок
не думает просыпаться.
— Тесси, детка, помоги разбудить
своего брата, — зову дочь на помощь.
В комнату уверенным
шагом входит моя командирша и встаёт в излюбленную позу
надсмотрщика. Она родилась первой с двойным обвитием пуповиной.
Перепугала всех врачей, но выжила, несмотря на прогнозы. Упрямая,
настойчивая, взрывная и очень ранимая. Моя маленькая бусинка.
— Вставай, лузер, — дочь пинает по
каркасу кровати ногой.
— Отвали Тесс, — рычит Стив и
швыряет в неё подушку.
— Вставай чемпион, иначе сфоткаю
твой утренний стояк, — и начинает медленно тянуть на себя
одеяло.
— Детка! — заикаясь, выпячиваю
глаза.
— Что, мам? Это действует, — хохочет
и показывает указательным пальцем на обмотанного одеялом, скачущего
Стива.
— Всё! Всё! Уже встал. Довольна? —
рассержено фыркает сын и скрывается за дверью ванной.
— Ты не перегибаешь палку, Тесс? —
хмурюсь на командиршу.
— Дрессировка, миссис Уолкер, не
помешает. Мне его девушки ещё спасибо скажут. Вот увидишь, —
подмигивает мне и прижимается крепче.
Не могу на них злиться,
никогда не ругаю. Порой бывало даже за что. Просто не считаю
нужным. Толку срываться на крик, когда все уже свершилось. Просто
не хочу разрушать то доверие, что зародилось между нами со дня их
появления на свет. По мнению моего мужа, я очень странная мать. С
его слов: «Родитель должен показывать силу, подавлять и подчинять,
а не потакать каждому бреду, рождённому в их головах. А ты, Эмили,
хуже своих детей. Ты питающая биомасса для этого бреда». А как же
иначе, они моя плоть и кровь. Мы в одной связке висим на вертикале
этого мира. Смотрю с любовью на дочь и не хочется ее выпускать из
объятий. Она — мой источник энергии.
— Мам, ты иди отдохни. У тебя
сегодня трудный день. Я накормлю завтраком чемпиона, — убегая,
чмокает меня в щеку и кричит брату: «Не спустишься через десять
минут, ты труп!».
— Пошла в задницу, зануда.
Шокированная диалогом
двойни, иду к себе в спальню. Сегодня двадцать пятое мая, Том снова
забыл про нашу годовщину. В пять он разбудил меня, как оказалось,
не для ожидаемого мной поздравления, а просто мужу захотелось
секса. По-быстренькому, и не важно хочется ли мне. Аргумент выдал
убедительный: «Ну же, милая, пока одеяло по утрам стоит палаткой,
надо брать быка за рога». Вот и пришлось брать, иначе рога появятся
у меня. Про секс мы помним, но про нас частенько забываем. Его
амнезия уже не раздражает. За девятнадцать лет нашего союза это
повторялось с изрядной периодичностью, что заставило меня
привыкнуть и смириться. На прикроватной тумбочке замечаю маленькую
бархатную коробочку. Неужели он все-таки вспомнил? Ругаю себя за
мысленный наезд на мужа. Немного нервничая, беру и с придыханием
открываю. На мягкой, белой подушечке лежит золотая подвеска: две
маленькие птички с изумрудными глазками и записка.
