Ирландия – холодная страна, где живет горячий народ. Народ, который уговорил Господа разрешить им колдовать. Народ, который уговорит кого угодно. Народ, который говорит с журчащим, как горный ручей, акцентом…
Именно здесь, в Ирландии, фэйри рассеиваются с утренним туманом, прячутся за лучом солнца, исчезают в мгновение ока. Здесь жители оставляют немного молока у очага для брауни. Здесь люди перед смертью слышат стоны банши. Здесь люди в канун дня всех святых вырезают на овощах страшные рожицы, чтобы прогнать Джека и других, чья душа не попала ни в рай, ни в ад. Здесь души – бабочки.[1] Здесь внутри холмов живут сиды. Здесь любые ваши три желания исполнит в обмен на свою свободу лепрекон, но не пытайтесь выманить золотую монету из его кошелька: в вашей руке она превратится в золу. Здесь трудно найти грань между волшебством и колдовством, выдумкой и реальностью. А, может быть, выдумок тут вообще нет? Может быть, все правда? Кто вам даст ответ на этот вопрос?
Есть волшебный остров, на котором живут феи.
Время там может идти очень быстро или очень медленно… [2]
Вместе с сильным порывистым ветром по высокому скалистому берегу разносилось прекрасное пение. Крепкие ветви вековых деревьев загибались с громким треском. Волшебный куплет повторялся в эльфийском кругу снова и снова. Кто-то слушал переливающуюся песню эфемерных фейри с замиранием сердца, кто-то, опасаясь за здравый ум, уходил подальше, но никто не смел перебивать.
Старшие говорят, что жил в Ирландии один добрый человек с воистину изумительным музыкальным слухом. Он дописал новые гармоничные строки к этой песне фей холмов, сделав ее еще более прекрасной. В благодарность осчастливленные представители малого народца на утро избавили его от врожденных увечий, и с тех пор золоченый солнечный свет освещал не только его душу, но и всю округу небывалой красотой человеческого лика…[3]
Малахитово-зеленая пена светилась радугой на кучерявых гребнях высоких морских волн, что с неудержимой силой ударялись о скалы высокого утеса, разлетаясь в хрустальные брызги. Сквозь прозрачную воду виднелись алые шапочки мерроу…
У подножия волшебного холма раскинулся просторный зеленый луг, изумруд которого разбавляли сочные колеры лепестков ярких пышных соцветий, но самым насыщенным из них был бронзово-золотой колер, развевающихся на порывистом ветру, длинных густых волос, что скрывали хрупкую, низко склоненную фигуру девушки. Юная особа старательно собирала полезные травы и безмятежно улыбалась, наслаждаясь прекрасным пением фей и внимательно, с терпением, отделяя стебель от стебля, лепесток от лепестка…
После смерти старухи Винни – приемной матери – Мюренн осталась единственной целительницей на всю округу. К ней обращались и стар, и млад поздней ночью и в разгар дня, жарким летом и лютой зимой. И девушка шла, шла в соседний дом и в соседнюю деревню. Ее почитали и любили почти также сильно, как и священника. Даже властный английский барон относился к девушке с большим уважением после того, как та спасла от сильной лихорадки его сына – единственного наследника.
Ветер становился все сильнее и гибкие прутья кустарников все ниже клонились к земле, а шум листвы едва не заглушал волшебную песню, которая разносилась на все большие расстояния. Мерроу с любопытством выглядывали из воды, пристально рассматривая края высокого утеса, внимательно прислушиваясь к веселому пению эфемерных сородичей и подергивая в такт своим серебристым хвостом. «Скоро начнется шторм…»
Эти особенные минуты Мюренн очень любила с самого детства. Восторженно смотреть на могущественную бушующую стихию – вот что для нее было истинным наслаждением. Девушка осторожно подошла ближе к краю величественного утеса и глубоко вдохнула соленый морской воздух, который оказался неестественно холодным для окончания лета.