Морозный зимний вечер беспощадно подгонял толпы замерзших людей, мечтающих поскорее добраться до дома. Вечерние фонари очаровательно освещали зимнюю улицу. Морщась от стойкого мороза, Аделина суетливо шагала в сторону старой потрепанной общаги, черное пальто с шипами и маленькими карабинчиками легкомысленно колыхалось на ветру, открывая прохожим мужчинам соблазнительно стройные ноги, почти до колен украшенные длинными черными сапогами с кучей бездельных застежек и металлических кнопок.
“Ну и дура ты, Аделина, – мысленно девушка ругала себя. – Говорили же люди, что на улице жесть творится!”.
Замерзший хрустящий снег все быстрее и громче скрипел под мощными каблуками и вскоре хрупкое тело пулей залетело в подъезд, уютно расположенный в маленьком общажном дворике. В этот момент раздался телефонный звонок. Аделина шумно выдохнула ледяной воздух и достала телефон.
– Да, Женьк, – улыбнулась она. – Привет, моя хорошая.
– Привет! – послышался радостный голос подруги. – Слушай… в прошлую пятницу ты говорила, что уезжаешь 13-го числа… А куда, я так и не поняла…
– Да, – Аделина махнула рукой. – Мне надо уединиться с природой, с самой собой, хотя бы на пару недель, пока сессия не началась. Мне надо дописать роман, а в городской суете это нереально. Поэтому я сняла загородный домик… буду отдыхать, бухать, кататься на лыжах и писать.
– Ого! – воскликнула Женя. – Две недели? Блин, а с кем я буду проводить вечера и пиво пить по пятницам? – она грустно усмехнулась. – Вообще одна в комнате останусь… Эх… ты во сколько домой вернешься? Сегодня, как раз, пятница!
– Сегодня не вернусь, – Аделина вздохнула. – Завтра обязательно заеду, кое-какие вещи соберу! И с тобой надо повидаться. Все-таки, две недели меня не будет.
– А ты где сейчас? – поинтересовалась Женя. – Почему сегодня не вернешься?
– Завтра, роднуль, – спокойно ответила Аделина. – Помимо общения с подругой у взрослой девушки есть ряд других потребностей…
– О Боже! – раздосадованно простонала Женя. – Ты опять будешь шпилиться с этим старпером?
– Ну, во-первых, не шпилиться, а заниматься любовью, – поправила Аделина. – А во-вторых…
– Лина! – перебила ее подруга. – Заниматься любовью – это когда ты с приличным парнем на большой кровати и свежей постелью! А вы тупо шпилитесь в вонючей общаге. Заниматься любовью – это когда ты влюблена, понимаешь?
– А, может, я влюблена, – хмыкнула Аделина.
– В кого? – в голосе Жени послышалась ирония. – В этого сорокалетнего лохматого бомжа? Капец, Аделина! На фига тебе этот старик? Ты красивая, стройная малышка, тебе двадцать три года, ты перспективный писатель, будущий филолог. У тебя харизма и природная сексуальность, глазки, как у куколки, твой готический образ у людей из головы не выходит.
– Жень, – Аделина вздохнула, – у меня не образ, это часть моей души. Мне нравится так одеваться и мужчины мне нравятся такие же, как я… Леша не гот, конечно, но он старый рокер.
– Вот именно, что старый! – рассмеялась Женя.
– Перестань, – Аделина буквально выковыряла из пачки длинную дамскую сигарету. – Он правда классный, ты совсем его не знаешь…
– Да ладно тебе, – Женя попыталась остыть, – не обижайся. Просто, я не понимаю такого расклада. Ты же у меня красотка: глазки, губки, фигурка. На тебя парни смотрят голодными глазами, неужели ты не замечаешь этого? У меня сиськи в три раза больше твоих, однако мужики все равно смотрят на тебя… Смотрят и слюнки пускают от твоего вида, как кошаки от сметаны. Ты видела, как на Дашкиной свадьбе мой двоюродный на твою жопу пялился? Я думала, что он косым станет!
– Да ну, – Аделина нахмурилась. – Не понравился мне твой двоюродный… хреновый любовник…
