Напоминающая контурную карту обшарпанная кирпичная стена, паутина голых веток, сугробы, слабые огни фонарей вдалеке и кружащийся над землей холод зимы. На потрескавшейся штукатурке, которой была покрыта стена, кто-то нацарапал слово – дом. Забавно.
Волею судеб, довелось мне работать в доме престарелых. И в течение полутора лет мне было суждено сродниться с этим тихим и печальным местом.
Может возникнуть вопрос: каким образом я оказался в данном месте. Ответ до неприличия прост. Я учился на заочном отделении агроинженерного института. Моя специализация, в данном рассказе, не имеет особого значения, как, собственно, она не будет иметь значения и в моей жизни. Как и у большинства заочников, у меня было много свободного времени. Усердно работать и искать пути дальнейшего укрепления и углубления жизненных корней я не торопился. Так уж вышло, что рос я жутким прокастинатором. Само знание обозначения этого и других мудреных слов вселяло в меня уверенность, что я интеллигент, а интеллигент-прокостинатор – это уже буржуа. По крайней мере, я так полагал. В свою очередь, домочадцы были крайне обеспокоены тем, что я постоянно шлялся без дела, донимал их своим нытьем сводившимся в основном к тезису – а посмотрите, как живут другие. В какой-то момент отец не выдержал и сказал:
– Если ты сам ничего не захочешь, то к тебе ничего и не придет.
Скорее всего дело тут было совсем не в том, что мысль материальна, хотя, я изначально подумал именно про это, а в том, что необходимо двигаться к себе взрослому, а не ждать беспричинного прихода взросления. Но, отец не любил вдаваться в подробности и ограничился лишь этим кратким высказыванием. А я, как самопровозглашенный интеллигент, пустился в долгие раздумья глубоко экзистенциального характера. После нашего одностороннего разговора прошло около двух недель и тут отец решил порадовать меня приятной новостью.
– Серега, я нашел тебе работу. Все, как ты любишь.
– Что за работа?
И тогда отец мне все поведал. Он рассказал мне о доме, где живут пожилые люди, как они туда попадают, о том, какая помощь может им потребоваться. Отец считал – я идеально подхожу для данной работы. Специальности у меня еще не было, особого желания строить карьеру тоже, а там, как раз, нужны были рабочие руки. Также, по чистой случайности, мой отец был знаком с директором этого прекрасного заведения. Но, думаю, эти дружеские отношения играли последнюю роль в моем трудоустройстве. Разве можно такое подумать? Никогда. Отец понимал – я всеми силами буду сопротивляться и сразу обрисовал мне возможные альтернативы: либо я устраиваюсь работать в дом престарелых, либо я переезжаю жить от родителей к своей девушке и, более, ноги моей в их доме не будет. Так как со своей девушкой я уже как три месяца расстался – выбор был достаточно очевиден. Так я оказался здесь.
Добраться до требуемого места оказалось непростой задачей. Таксист не сразу разобрался – куда сворачивать и привез меня к каким-то баням. Как назло, названий улиц на домах не было. Навигатор предательски твердил – сверните направо. Таксист, используя для выражения своих эмоций всю глубину и красочность народного фольклора, таки свернул направо. Через минуту оказалось, что мы заехали в тупик. Навигатор показывал ему совсем другую топографию, нежели та, которую мы видели вокруг. Ни он, ни я не были в этих краях. Он остановился и решил спросить у проходящего мужчины дорогу. Тот совершил несколько размашистых движений руками, что-то сказал таксисту, таксист покивал и они разошлись. Как ни странно, но, руководствуясь импровизированной картой дороги к требуемому местоположению, мы через десять минут благополучно приехали туда. Таксист не стал брать с меня деньги за время поисков и на данной мажорной ноте мы расстались.
