Глава 1
Как я завел себе человека
Рассказ кота Кузи
Уж сколько лет живу на свете, а все не перестаю удивляться, насколько люди ограниченные, недалекие и самонадеянные существа. Отчего-то вбили себе в голову, что именно они являются венцом творения, царями природы и все такое прочее, – и так упорно в это верят, что, право же, становится смешно. Это ж надо до такого додуматься: решить, что это они заводят себе нас, кошек, в качестве домашних питомцев – в то время как на самом деле все конечно же происходит совсем наоборот. И яркий пример тому – моя собственная история.
Начну, пожалуй, с того, что признаки незаурядного ума я проявлял еще в детстве. Можно даже сказать, в раннем детстве. И пока остальные пятеро моих братьев и сестер только пили мамочкино молоко и дрыхли в нашей мягкой корзинке, я уже начал задумываться о своем будущем. Облизывая нас и укладывая спать, мамочка заодно объясняла нам, как устроен мир. И благодаря ее мурлыканью я довольно быстро понял, что те огромные двуногие бесшерстные существа, которые то и дело заглядывают к нам в корзинку и умильно сюсюкают, на самом деле не так уж бесполезны, как выглядят на первый взгляд. Оказывается, природа создала их для того, чтобы нам, кошкам – настоящим царям природы, прошу заметить! – жилось спокойнее, уютнее и комфортнее. Мамочка объяснила, что люди, конечно, на редкость бестолковы и часто бывают надоедливы, – но зато они обеспечивают нам тепло, покой и вкусную еду. Ради этого можно потерпеть их глупость и прочие мелкие неудобства, вроде их дурацкого «кис-кис-кис» или желания поиграть с тобой и потискать тебя, когда у тебя совершенно нет на это настроения.
Вы еще не забыли, что я с рождения отличался незаурядным умом? И потому довольно быстро начал понимать не только язык кошек, но язык людей и других существ. Мы, кошки, лучше всех понимаем тех, которые крутятся вокруг рода человеческого и которых люди называют нечистью, а мы просто соседями… Впрочем, об этом несколько позже. А пока хочу рассказать о том, как выбирал себе человека (люди по ошибке называют это словом «хозяин»). Из разговоров тех двуногих, которые вечно толклись рядом с нашей корзинкой, я быстро понял, что долго оставаться с теплой мамочкой нам, увы, не суждено. Каждого из нас, мамочкиных детей, планировали отдать, как это говорилось, «в добрые руки». И тогда я смекнул, что обязательно должен выбрать эти руки сам – иначе потом могу горько пожалеть.
Первой я отверг крайне неприятную семейку во главе с противным вихрастым мальчишкой. Тот, как увидел меня, заорал: «Хочу вот этого, рыжего!» и потянулся к корзинке. Но я не растерялся и сразу вцепился когтями в его руку, которая совсем не показалась мне доброй. Иначе поступить я не мог – у мальчишки на лице было написано, что, притащив меня домой, он не даст мне ни минуты покоя, а меня такая перспектива не устраивала категорически. Характер у меня, если вы этого еще не поняли, независимый, и жить я собирался по своим законам, а не подстраиваться под каких-то там двуногих. Так что непонравившаяся мне семейка сочла меня слишком агрессивным и предпочла одну из моих сестриц, самую толстенькую и ленивую, которой все в этом мире было безразлично, лишь бы ее почаще кормили.
Следующими кандидатами в мою обслугу… хорошо, пусть будет по-вашему, в мои хозяева, – стала молодая семейная парочка. Похоже, они только поженились, так как все время поправляли новенькие кольца на пальцах, то и дело брались за ручки и не могли наглядеться друг на друга. Конечно, это очень трогательно (по-своему), но я сразу понял, что и они мне совершенно не подходят. Там, где двое заняты только друг другом, третий явно окажется лишним. Тем более что я вовсе не хотел становиться третьим – я собирался быть первым и только первым. Так что я забился под диван и сидел там до тех пор, пока парочка не удалилась, унося с собой моего полосатого братца, и мысленно пожелал вслед, чтобы голубки хотя бы иногда прерывали свое воркование и вспоминали, что его надо покормить.
