Я смотрю на стоящий посреди комнаты чемодан и думаю о том, что скоро его, перелетевшего через горы, пустыни и моря, понесет из аэропорта к стоянке такси какой-нибудь индус, а я, стараясь не отстать, буду говорить ему, что об услуге не просил и денег платить не намерен. Скоро этот чемодан пропитается запахом Индии, продуется ветрами и покроется красной пылью дорог.
Билеты куплены. Заявление об увольнении с работы лежит в отделе кадров.
Зачем я туда еду? Что меня там ждет? Ответить на первый вопрос я попытаюсь ниже. Ответ на второй, как пел старина Дилан, «is blowing in the wind…»[1]
Много-много лет я играл музыку. Начал я ее играть в четыре года по настоянию родителей, и сам большого желания быть музыкантом не испытывал. В детстве меня привлекали более героические профессии: военный, шофер, спортсмен, мореплаватель…
А еще я много читал. Я читал постоянно, в любых возможных ситуациях: в транспорте, в туалете, в ванной, с фонариком под одеялом, на уроках, на лекциях, на репетициях оркестра, в нарядах и в почетном карауле. Даже сейчас жена жалуется своим подругам: «За столом, если нет газеты или журнала под рукой, он читает этикетки продуктов».
В восемь лет я читал Носова и Гоголя, в десять – Дюма и Мопассана, в двенадцать – Стругацких и Бальзака. Осилив Шекспира с Достоевским, я стал читать все подряд: поэзию, эзотерику, фантастику, философию, детективы, рассказы о путешествиях, античных авторов, битников, киберпанков, членов Союза писателей и самиздатовский андеграунд.
Мне захотелось стать писателем. Но в то же время было жалко годы, потраченные на музицирование.
Двадцать лет работы в лучших группах страны, участие в записях альбомов, которые до сих пор покупают, а песни из которых до сих пор регулярно крутят по радио, признание коллег, неоднократно в различных изданиях называвших меня лучшим инструменталистом, привели… к невозможности достойно содержать семью.
В восьмидесятых, в начале моей карьеры, музыканты были богами, элитой общества, причем достаточно высокооплачиваемой. Теперь они превратились в обслуживающий персонал, нечто вроде официантов. Президент на всю страну объявил, что ему нравится отечественная попса, после чего население в основной своей массе перестало интересоваться другими жанрами. Практически единственным способом прилично заработать остались корпоративные вечеринки, где добравшееся до финансов и ресурсов вчерашнее «никто» снисходительно позволяет «лабухам» потешить себя. Концертная деятельность стала малопривлекательной.
Некоторое время, проведенное в качестве звукорежиссера на различных студиях, не добавило здоровья, денег и положительных эмоций. Результаты редких интересных работ исчезали в никуда. Основное время тратилось на исправление кривой игры и убогого пения тех, кто почувствовал веяния времени, когда можно без таланта, профессионализма и труда прорваться в «звезды». О художественных задачах речь, как правило, не шла.
В общем, с музыкой пришлось завязать ввиду отсутствия таковой. Поскольку свято место, как известно, пусто не бывает – а организм все еще требовал интеллектуальной и творческой нагрузки – было решено заняться литературой.
В юные годы я пробовал писать. В то время, когда коммунисты с большим успехом душили рок-музыку (а некоторых музыкантов даже сажали), у меня уже возникало желание окончательно перейти на писательскую стезю. Я рассуждал так: даже если мои книги не будут издавать, они все равно никуда не исчезнут – рано или поздно хорошее произведение (если, конечно, получится такое создать) дойдет до читателя, а значит, время будет потрачено не зря. Для реализации же музыкальных идей требовалось разрешение властей.
