– Записалась в литературный клуб, ну, не зря же? Зарегистрировалась на литературной странице и сделала это на подсознании…
– Хочется писать?
– Да, хочется!
– Есть, что рассказать?
– Да есть, история, длиною в жизнь, жестокая порой, избивающая в кровь, порой терзающая сомнениями с разными канатоходными па, в общем, такая, про которую надо писать во имя и вопреки.
– Значит, ты готова?
– Проверить готовность? Много лет назад, в школе, меня захлестывали чувства, они просились на бумагу, и я писала, писала дневник, где проза чередовалась с эмоцией стихов. Однажды дневник нашла вторая по счету мачеха-прочитала сама, дала прочитать соседкам по подъезду и, мой дневник гулял по квартирам, пока не попал в руки порядочного человека, женщины, абхазки по национальности. Она мне его тайно от мачехи вернула, сказав той, что сынишка уронил тетрадь в унитаз – пришлось выбросить. Было омерзительно плохо! Плохо до тошноты! Как будто меня прогнали голой через строй чужих людей! Мне было 15 лет. Это сейчас мне смешно, но тогда мне, такой незащищенной, никем не любимой, хотелось пойти и сесть на рельсы перед городской электричкой и я это сделала, ну, это уже другая история, сейчас я не об этом.
Дневник надолго потерял право на мои чувства, мысли и события. Он умер для меня! А родился вновь, когда я, счастливая рождением своего первенца, ну, просто не могла не писать, поскольку близкий мне человек, мой муж, в это время отдавал Родине долг и все, что меня переполняло и не вошло в письма любимому, я могла доверить дневнику, позже годами дневник сгорел.
– Значит, тебе уже тогда, в те времена, надо было писать не в дневник, а для людей.
– В студенческие годы мои сочинения выставлялись на конкурсы, а я, возомнив себя писателем, написала свой первый рассказ и назвала его «Ноктюрн», он мне и сейчас нравится. Все мои сокурсники плакали, когда я его читала вслух.
– «Ленка, тебе надо печататься», – говорили мне все.
Я поверила и отправила свой рассказ в молодежную городскую газету..и ждала, долго и трепетно, а когда получила ответ – я закрылась в душевой комнате общежития и, почти не дыша, трясущимися от волнения руками, вскрыла конверт, и прочитала вердикт, я помню его дословно:
«..Желания писать еще недостаточно, чтобы быть писателем. Рекомендуем вам больше читать литературы и оттачивать язык..», – вот так и было написано, честное слово! Это я сейчас понимаю и смеюсь над содержанием этого заключения, а тогда это был для меня приговор, который надолго отбил у меня охоту творить что-то на бумаге.
– Вот, как просто ранить подростка, правда? Лена, ты хоть сохранила этот свой рассказ? Я бы на твоем месте вот сейчас его написала…
– А знаешь, прошло где-то полгода после этого письма, прибегает моя подруга, Зина, машет газетой в руках:
– Елена, твой «Ноктюрн» напечатали, упасть можно – как здорово, а кто тебе псевдоним такой придумал?
– Да, чуть подредактировав, напечатал мой рассказ тот, видимо, кто редактировал. Его ли это фамилия или его псевдоним – я до сих пор не знаю, потому что мы на следующий день разъезжались на полугодовую практику, а мне достаточно было того, что рассказ все-таки напечатали. Все мои подруги так и не поняли, что мой труд был кем-то присвоен да и для меня это тоже тогда было не важно.
Это было давно, а сейчас, когда я уже вырастила детей, выполнила свой рабочий долг перед Родиной и ушла на заслуженную пенсию, меня просто распирает от накопленной годами информации, которая пригодилась бы людям.
Эта информация просится на бумагу, но ходит со мной рядом страж-комплекс, который постоянно останавливает меня и спрашивает: А ты уверена, что у тебя хватит красноречия? А ты уже знаешь, для кого ты будешь писать? А форму ты уже точно выбрала? А может еще рано писать мемуары о своей жизни и о своих наблюдениях? Вечный вопрос» Быть или не быть?»
