Возле дельфина собирались люди. Он лежал неподвижной глыбой посреди белоснежного песка и походил на могильный холм после похорон, облепленный со всех сторон людьми. Он был еще жив, было видно, как дельфин тяжело дышит, но его время явно подходило к концу.
Какой-то мужчина фотографировал несчастное животное, дети прыгали вокруг и кричали, один мальчик отчаянно плакал, а мать пыталась увести его подальше. Я просто наблюдала за происходящим, расправляя свое полотенце. Я знала, что ничем не смогу помочь, да и что делать в таких ситуациях, понятия не имела. Было ясно, что утро не задалось с самого начала и мне придется наблюдать, как умирает одинокий дельфин в паре метров от спасительного моря. Я присела и потерла лицо руками, подступала головная боль. Идти в воду не хотелось, хотя солнце уже задавало жару.
Вдруг все расступились и даже как будто притихли. К дельфину бодрым шагом пробрался какой-то сморщенный дедок, больше похожий на залежавшийся финик. Причем не только формой, но и цветом. Коричнево-синюшная кожа его нависала над плавками по бокам. Но мышцы под обвисшей кожей выглядели довольно-таки внушительно.
Дед начал командовать и махать руками, отдавая кому-то указания. На удивление, все начали суетиться.
– Димка, почисти дыхало, – сказал дед громко.
Какой-то пацан подошел к дельфину и начал что-то протирать в районе головы несчастного млекопитающего.
– Ну, что скажешь? Какие действия? – обратился старый финик к пацану.
– Надо копать. Игорь, тащи лопатки! Витя, кувшин и одеяло! Лучше тонкое, не шерстяное. Покрывало подойдет. Мам, поищи номер спасателей! Он в интернете есть, первой строчкой, если забить в поиске «служба спасения дельфинов». Разойдитесь все, нам больше четырех человек не нужно. Нечего его пугать! – голос пацана был совсем еще детским, не сломанным. Но мальчишка так браво отдавал команды, что ребята беспрекословно побежали их исполнять. Рядом стоящая мама даже не пискнула, а бодро достала свой телефон и стала нажимать на экран. От того, что мальчишка действовал решительно и уверенно, толпа тоже подчинилась. А я встала и, прихрамывая, подошла ближе, так как действие увлекло.
Дети принесли лопаты, ведра с водой и одеяло. И закипела работа.
Под дельфином начали выкапывать небольшую яму.
Я приблизилась к старому финику и спросила:
– А почему бы просто не помочь дельфину попасть в море?
Дед посмотрел на меня внимательно и спросил:
– Не местная?
– Нет. Приехала восстановить здоровье. На реабилитацию.
Дед еще больше напряг зрение и прищурился, а потом потрогал меня за плечо. Постучал по бедру. Я почему-то была абсолютно спокойна. Ничто во мне не взбунтовалось от чужих прикосновений. Хотя пальцы деда и выглядели неприятно – мозолистые, сухие, скрюченные, – они были очень резвые и сильные. Он постучал по позвонкам, а потом посмотрел мне в глаза:
– Понятно. Проблема в голове.
Я хихикнула. Впервые кто-то правильно озвучил мой диагноз. А дед смутился.
– Я в том смысле, что травма в голове. Тело-то молодое, гибкое. Будешь работать – восстановишься. Левая сторона?
– А вы врач? – спросила я.
– Да нет. Просто немного разбираюсь, – ответил дед. – Я Николай Иванович.
– Василиса, – представилась я и постаралась приветливо улыбнуться. Хотя знала, что моя кривая улыбка скорее похожа на ухмылку, чем на дружелюбное приветствие.
