Жили-были два дракона: светлая самка Лайна и красный самец Багрон. Они были не самыми лучшими драконами на свете, но тем не менее, старались нести миру как можно больше добра.
Кто-то мог бы спросить: почему дракон желает творить добро? Он же дракон – воплощение зла. А я вам отвечу: может. В Уейстене, прекрасной стране драконов, крылатые ящеры бывают и добрыми, и злыми, как, впрочем, и везде (все разумные существа). Но сейчас не об этом. Стоит лишь отметить, что Лайна и Багрон жили в этой стране – в Уейстене, еще во времена правления Эджа Флайнова.
Однажды в солнечный день они встретились на полях под названием Зеленое Море – здесь и вправду курганы возвышались и опускались, как огромные волны, а когда гуляет ветер, трава, усеянная здесь повсюду, приминается, и по волнам идет «рябь». В такие моменты видно, в каких местах дует ветер. Зрелище потрясающее.
Лайна и Багрон встретились взглядами, стоя на двух противоположных возвышениях, далеко друг от друга. Внезапно обоими завладело желание подойти к другому, и они оба молча пошли навстречу – как по немому согласию, – пока не встретились в низине.
Багрон, красный самец, первый подал голос:
– Привет.
– Привет, – отозвалась Лайна, и оба улыбнулись друг другу. Если вы думаете, что у драконов не бывает улыбки, а бывает лишь оскал, то вы ошибаетесь – на самом деле у драконов очень красивая улыбка, которой они могут заворожить любого. Как и наши с вами герои.
– Я Багрон, – представился самец.
– А я Лайна, – ответила дракониха. – Приятно познакомиться.
– И мне.
Их улыбки стали еще шире, и тогда оба поняли: они влюбились. Драконы приблизились носами и понюхали друг друга – оба были напряжены. А потом, расслабившись, придвинулись поближе и сели лицом к лицу, но оба стеснялись смотреть в глаза. Может быть, даже боялись, ведь все из нас боялись показаться глупыми, верно? А они очень хотели понравиться друг другу.
Багрон решил сделать новый шаг в их зародившейся связи и плавно протянул лапу к лапе Лайны, а та не отпрянула и позволила взять себя за ладонь. Дракон положил ее лапу на свою, а второй погладил тыловую сторону, разглядывая белые чешуйки.
– У тебя очень красивая лапа, – заметил Багрон.
– Спасибо, – отозвалась Лайна.
Какое-то время Багрон гладил, пока Лайна не взяла его лапу, и, перехватив инициативу, стала сама поглаживать и осматривать красную чешую.
– У тебя тоже красивая лапа, – заметила Лайна.
С тех пор они встречались в той самой низине каждый день – они специально пометили его, выкопав маленькое кольцо рва, в центре которого и сидели вместе, поглаживая друг другу лапы и беседуя о разном – важном и пустяковом.
Шло время, в центре кольца трава приминалась все больше, а по обе его стороны тянулись лини тропинок, по которым наши любовники ходили в одно и то же место, на свидание. И с каждой встречей их любовь только крепла; вместе с тем появлялись новые жесты: прикосновения плечами, крыльями, щеками, объятия – когда бывало они засиживались до ночи и смотрели на звезды, придвинувшись друг к другу, – сцеплялись лапами или поглаживали другие места, помимо ладоней, например, шею или плечи, иногда могли даже вместе полетать и устроить «танцы» в воздухе, но при каждой встрече они неизменно обменивались поглаживанием ладоней – это стало их ритуалом.
Однажды вечером, когда они снова встретились и сидели насупротив, совершая очередной ритуал поглаживания лап, Багрон сказал, заглядывая в глаза Лайне – они уже давно не боялись смотреть в глаза друг другу:
