Боярин глубоко вздохнул и резко открыл глаза. Без этого медленного приоткрывания, подглядывания в щёлочку едва разошедшихся век. Быстро и решительно, как и полагается поступать мужчине. Даже если делать этого не хотелось до дрожи в коленках.
– Удиви меня, – едва слышно прошептал он.
Свет не ослепил. По правде сказать, вокруг было не слишком светло. Да и то – из прошлого мира Игорь уходил ближе к ночи, так что логично даже. Но и не темно – скорее сумерки. Окружающее пространство просматривалось шагов на двадцать, правда толку от этого было чуть. Пересменка дня и ночи делала предметы зыбкими, со слегка расплывающимися очертаниями, которые никак не желали складываться в знакомые образы.
Затем – вдруг – всё стало понятно. Чёрная тень в отдалении сделалась межевым камнем – такие раньше ставили на перекрёстках или обозначали границы владений дворян. Густой мрак за ним превратился в мрачный лес, сплошное сплетение листьев, ветвей и стволов. Светлая полоса, на которой он стоял, обернулась просёлочной дорогой – песок, земля, пробивающаяся сквозь выдолбленные колесами колеи трава. Опушка леса и тянущаяся невесть куда дорога с межевым камнем. Боярин стоял на опушке леса, на границе чьих-то владений.
Привычный к анализу разум тут же принялся за обработку фактов. Лес, столб, просёлок – не те приметы, которые путешественник по мирам ожидал увидеть. Обещалось нечто более современное, а тут – либо деревенская пастораль, либо…
«Нет! Он бы не посмел так поступить! Он бы не стал!..»
…отсталая по времени или уровню развития Параллель.
«Примем пока, что обмен сознаниями произошёл, когда местный двойник гулял по сельской местности. К ближайшему орешнику за новою метлой, ага!»
Игорь поморщился – фразы из фильмов, сериалов и мультфильмов последнего мира плотно засели у него на подкорке. Хотел лучше понимать местное население, разобраться в реалиях мира, который сделался местом его изгнания, вот и глотал всё подряд, не заботясь о практической ценности.
«Допустим, просто провинция. Глухая, мать её, провинция! Сельскохозяйственный край, где машины предпочитают не красивые, а проходимые, люди одеваются не модно, а практично, и на десятки километров можно не встретить ни одной живой души. Допустим. Хотя бы не зима, и на том спасибо, а то бы я тут недолго бы протянул в…»
Тут он, наконец, оглядел себя и длинно матерно выругался. Его наряд никоим образом не был характерен для жителя промышленной эпохи.
«Это что, доспех? Какой, мать его, доспех?»
Грудь и живот боярина были скрыты под литым металлическим панцирем. Кираса – это была настоящая средневековая кираса! На ногах кожаные! штаны, заправленные в высокие, кожаные же сапоги, заляпанные грязью. Ладони прячутся в перчатках – всё та же кожа, а на предплечьях тускло поблескивали пластинчатые наручи.
Игорь осторожно провёл правой рукой в сантиметре над головой, опасаясь обнаружить там шлем-луковку – логическое завершение наряда средневекового воина. Но вместо этого задел и сбил на землю шляпу. Точнее, котелок – головной убор, имевший хождение, кажется, веке в восемнадцатом-девятнадцатом. Тёмно-серый, ничем не примечательный котелок. Который не должен был, насколько он был знаком с историей, соседствовать с кирасой.
И мечом. Левая рука нащупала на поясе рукоять клинка, обмотанную ремнем. Кошель, кинжал и… кажется, это был какой-то древний пистолет. Кремнёвый или что-то вроде того – в древнем огнестреле боярин разбирался слабо.
«Какой-то бред! Я убью этого сукиного сына! Не знаю как, но я вернусь, найду этого охреневшего от своих возможностей пророка и прибью на хрен! Куда он меня засунул?»
Не меньше минуты Игорь стоял на месте, иногда поворачиваясь, чтобы получше рассмотреть своё новое тело и детали экипировки. Так, вроде, похож. Центр тяжести расположен где надо, высота, с которой он глядел на мир, обычная. На сигналы мозга тело отвечало легко и, пожалуй, привычно. Точнее без зеркала определить различия и сходства возможным не представлялось.
