Пролог. Фаворитка и заговор
Сегодня ее поцеловал король.
Злые языки, правда, нашептывали, что никакой это не король, а самый что ни на есть узурпатор, и что отнюдь не он должен был унаследовать корону, но… Бьянка предпочитала в подобных вопросах полагаться на папеньку и маменьку. Им виднее, кто король, а кто – нет. А если уж сам папенька намекнул, что было бы недурственно породниться с династией Фаблур, то стоит ли слушать завистливые шепотки неудачниц?
Граф и графиня Эверси отбыли на торжественный прием, Бьянка маялась, сидя перед трюмо и рассматривая собственное отражение. Отложила пуховку, захлопнула пудреницу. Скучно. А на душе еще и гадко под стать погоде: в каминных трубах надрывно воет ветер, темное небо яростно швыряется в окна пригоршнями колючего снега.
Под ребрами тугим комом свернулось недоброе предчувствие. Оно ворочалось, толкалось, кололо под сердцем, и руки леденели, а во рту разливался отвратительный кислый привкус.
Наверное, все из-за этого несостоявшегося разговора с матерью. Хотела ведь только спросить, как себя вести с королем, что ему стоит позволять, а что нет.
- Маменька? Могу я с вами поговорить?
Графиня отдыхала на кушетке, и Бьянке очень хотелось уткнуться лицом в пышный подол материнского платья, так, как она это привыкла делать.
- А, это ты, дорогая, - прохладно отозвалась графиня, - иди, мне не до тебя сейчас. Голова побаливает, а нам с отцом собираться надо.
- Но, маменька… я хотела…
- Завтра поговорим, если так нужно, - графиня ответила с той ледяной вежливостью, с которой при дворе говорят с ненавистными врагами.
Бьянка аккуратно прикрыла дверь и побрела к себе. Она порой мечтала, чтобы мама относилась к ней как-то по-иному. Но это «по-иному» не складывалось во что-то конкретное. Бьянка понятия не имела, как матери относятся к дочерям в других семьях, знала лишь, что ее родители больше любили старшую, Виолу, у них с Бьянкой была разница в пятнадцать лет, и Виола в доме почти не появлялась. А еще родители очень хотели мальчика, наследника, а родилась Бьянка. Потом и вовсе выяснилось, что после Бьянки графиня больше не могла иметь детей. В общем, как-то не срослось с наследником.
Предчувствие дурного повисло в воздухе, словно невидимая липкая паутина, мерзко щекотало кожу, разбегалось по телу мурашками и то и дело заставляло облизывать пересыхающие губы.
И Бьянка решилась, взяла серебряный колокольчик и позвонила. Тотчас же приоткрылась дверь, в комнату заглянула Тутта, ее личная служанка.
- Отец и матушка уже уехали? – спросила Бьянка.
- Да, мисс. Час назад. Обещали быть к утру.
Бьянка задумчиво кусала губы. Гадкое предчувствие надвинулось, грозя раздавить.
Ну, в самом деле, что за глупости. Папенька и маменька всего лишь отбыли на прием в честь кого-то там.
- Тутта, а что у нас сегодня к ужину? – спросила она.
- Овсяная каша с сушеными фруктами, - без промедления отчеканила девушка.
Бьянке до смерти надоело питаться листьями салата и несладкой кашей, но маменька была убеждена в том, что только изящная девушка может найти приличного мужа. Или стать фавориткой – а потом и женой короля.
