Платон
– Потому что я люблю тебя! – заявляет Алиса.
Ей всего восемнадцать…
Девочка еще.
По крайней мере, до этого дня я воспринимал ее ребенком…
Забавная, непосредственная, хитрая, шкодная, с характером. Она для меня как младшая сестрёнка или подруга. Просто милый ребенок, который нуждался в заботе старшего мужчины.
Все.
Никаких других мыслей и быть не могло. Я старше ее на восемнадцать лет, она сестрёнка жены моего брата и просто милая девочка.
Была просто милой девочкой…
Еще три года назад, до того, как уехала учиться заграницу. А вернулась взрослой, привлекательной девушкой. Во мне будто что-то щёлкнуло. Словно эта девочка меня приворожила. Пытаюсь бороться с собой, гнать крамольные мысли, выдохнуть, но внутри все переворачивается только от ее горящего взгляда, от длинных волос цвета молочного шоколада, от фигуры, он звонкого голоса, от запаха…
Сжимаю переносицу, дышу. Нет, глотаю холодный осенний воздух и не могу надышаться.
Я рехнулся.
Откуда эта тяга к девочке?
А она смотрит на меня огромными карими глазами и не моргает. Такая решительная, смелая и даже дерзкая.
– Я никогда не воспринимала тебя как друга! – заявляет Алиса и делает шаг ко мне. И хочется схватить ее, встряхнуть, чтобы пришла в себя. – Я полюбила тебя с первого взгляда.
– Что ты несешь? – горько усмехаюсь. – Когда мы познакомились, тебе было всего семь лет.
Черт.
Тру лицо руками, пытаясь прийти в себя. Хочется удариться головой о стену, потому что внутри есть отзыв на ее слова о симпатии. По телу льется волна тепла из легкой дрожи.
А так не должно быть.
Это неправильно.
Это выходит за рамки. Это… Черт…
Девочка, что ты творишь?
– И что? Сейчас мне восемнадцать! – так гордо заявляет она, вздергивая подбородок, словно готовила эту фразу.
– Ты всегда будешь для меня ребенком.
– Нет, я сделаю так, что ты посмотришь на меня, как на женщину.
Хочется рассмеяться, но не над Алисой, а над собой, я противоречу ей, а сам смотрю на девочку, как на женщину. На очень привлекательную женщину, которую хочу…
Хватаю Алису за подбородок, немного сжимаю, чтобы пришла в себя и меня отрезвила.
– Там, в доме, – указываю глазами на особняк брата, где мы собрались по поводу дня рожденья Алисы, – моя жена и дочь. Ничего не смущает?
– Ты не любишь свою жену, а с Лерой я дружу.
– Откуда такие выводы, крошка? – усмехаюсь ее наивности и простоте. Такая отчаянная девочка на мою голову.
– Я знаю, я чувствую, – кусает губы, смотря на меня во все свои красивые глаза. Действительно, отчаянная. Вздыхаю, глотая воздух.
– Алиска, дурочка ты маленькая, – усмехаюсь и целую ее в нос. Отпускаю ее подбородок, беру за руку, сжимая ладонь. А она дрожит и далеко не от холода.
От нашей близости.
Ведь правда любит.
Но что она может знать о любви в этом возрасте? Ей сейчас каждая привязанность кажется чем-то очень глубоким. Максималистка. Она, скорее, защиту ищет, пытаясь восполнить отсутствие нормального отца или брата. И мою заботу восприняла неправильно.
– Нет, я не маленькая, – голос начинает дрожать, вся ее решительность куда-то пропадает, сжимает мои ладони в ответ. – Ты ведь не по любви женился на этой… – сглатывает.
Отпускаю девочку. Меня трясет вместе с ней, только я не волнуюсь, это нечто другое… горячее, пошлое и неправильное в нашей ситуации.
– «Эта» – моя жена. Найди себе хорошего парня, Алиса. Ты нафантазировала то, что между нами нет и не будет.
На самом деле эта еще неопытная девочка чертовски права. Я никогда не любил Марьяну. Был момент, когда пытался себя обмануть и придумывал чувства, но с возрастом и опытом понял, что испытываю к жене все что угодно, только не любовь…
Ответственность за дочь, сексуальное влечение, привязанность – много чего, только не любовь. Нет в нашей семейной жизни чего-то глубокого и настоящего, отчего больно сжимает в груди, и дух захватывает. Не прониклись мы друг другом, как, например, Арон с Сашей или Мирон с Миланой. Между ними искрит, а между нами – просто брак. Какое подходящее слово «брак», трепета не вызывает. Но мне комфортно, и ничего менять я не собираюсь, уж тем более пользоваться детской влюбленностью маленькой дурочки.
