I
.
Солнце уже цеплялось за крыши домов, гладя проходящих по головам. Из углового магазина вышла маленькая, хрупкая девушка с объемной кипой свежих газет. Она подошла к ближайшей пустой урне и с размаху швырнула туда свою бумажную ношу. Часть листов вывалилась наружу.
Ветер, дразнясь, налетел на пачку еще хрустящих газет, ворохом сваленных в кучу, растормошил листы. «Сумасшедшая или новая Пенелопа?» – кричал яркий заголовок.
Тарин развернулась, каблуки резко застучали по тротуару. Домой она шла налегке – всю наличность пришлось потратить. Что ж, поужинать можно и без хлеба. Даже полезно. Конечно, все газеты в городе не купишь, но ей почему-то стало легче.
Продавщица, растрепанная пожилая женщина, только что узнала ее в магазине.
– Это же вы там, на фото? – последовал кивок головы на стопку. – Знаете, – она оперлась на округлые локти, придвинулась ближе и перешла на шепот, – не каждая так смогла бы. Я бы точно нет – столько лет ждать… А вы, правда, не верите полиции?
Тарин невольно отшатнулась.
– Вы меня с кем-то перепутали, – холодно ответила она. – Кстати, сколько у вас в наличии экземпляров этой газеты?..
Она поднялась по узкой лестнице на самый верхний этаж и чуть не споткнулась о пушистый шарик, который жалобно мяукнул. Тарин вспомнила, что утром, выходя из квартиры, наткнулась на подброшенного котенка. Но тогда она подавила в себе жалость и прошла мимо: в ее сумке лежало заполненное заявление на увольнение и деньги на билеты.
По-видимому, котенок никуда не собирался уходить. Он был полностью черным, всклокоченным и перепуганным. Он двинулся к ногам Тарин и прижался к носку туфли.
– Похоже, ты такой же невезучий, как и я, – усмехнулась она и достала из кармана ключи. – За целый день никто не захотел тебя приютить. Предупреждаю, я не лучший для тебя вариант… Ладно, заходи. Анна будет тебе рада.
По упитанным бубликам металлических цепочек лениво скользили солнечные лучи. Деревянные качели сонно поскрипывали в такт мыслям: ехать – не ехать, ехать – не ехать.…
Подруги расположилась в тени деревьев, лицом к детской площадке. Несмотря на худеющий календарь, осень не торопилась в город: яркая зелень клумб утомленно замерла в ожидании дождя. Сережки ясеня сухо шуршали над ними сверху, перешептываясь о чем-то своем.
– Послушай, – твердила ей Регина, – ты неоднократно говорила, что обязана колледжу; что за год, проведенный в его стенах, ты вновь обрела желание жить… Пришло время отдать долг. Мы нужны друг другу. Твой отец вложил столько времен и сил, пока был ректором. Неужели ты бы хотела, чтобы колледж закрыли?
Тарин заметила, как подруга нервно откинула со лба прядь медных, почти красных волос. С последней их встречи у Регины появились очки в тонкой прямоугольной оправе, поблескивающей теперь при каждом движении качелей. Еще Тарин заметила несколько новых морщинок на знакомом лице. Сколько же они не виделись: год, два?
– Если все настолько плохо, как остальные могли такое допустить?
– Сразу видно, что ты давно не интересовалась делами колледжа. Алиса, его правая рука, недавно уволилась. Даже ее терпению пришел конец. Мы все думали, что ее выдвинут на должность ректора, но новый учредитель сделал ее исполняющей обязанности: минимум реальной власти при максимуме спроса. Из министерства прислали эксперта для помощи в подготовке к аккредитации, ты бы его видела! С его появлением все стало только хуже. Опасаюсь, что его цель как раз не дать нам любыми способами пройти проверку. Мы все потонули в бумагах. Систему премирования переделали, и преподаватели стали получать все меньше денег за все больший объем работы. На нас стали оказывать давление при выставлении оценок студентам, о чем раньше и подумать было нельзя! – негодуя, воскликнула Регина. – Алиса пыталась противостоять переменам, но тщетно. Многие ушли вслед за ней. Студентам, конечно, ничего не говорят, но они чувствуют, что строгие времена в прошлом, и ведут себя более развязно. Колледж уже не тот, каким ты его помнишь, Тарин.
