Эльф, удержи мою душу!
— Остановка сердца.
— Интубируем, быстрее!
Сознание выхватывало сосредоточенные голоса медперсонала. Меня
же с каждым разом все больше погружало в тёмную пучину, все сложнее
было выныривать из неё на раздававшиеся голоса. Пока не осталась в
темноте совершенно одна. Передвигаясь в ней, понимала, что от меня
исходит лёгкое свечение.
— Хм, может это действие наркоза, вот и мерещится
всякое… Аппендэктомия, простая операция, что могло пойти не
так?
Поёжилась, продолжая движение.
— Я что умерла?! Если так выглядит жизнь после смерти, то
моя, видимо, самая одинокая и скучная… О, может я в коме? —
пронзила сознание очередная невесёлая догадка.
Мысли вились в голове, словно рой пчёл, лишь закидывая
вопросами, на которые, скорее всего, у меня никогда не будет
ответов.
— Эй? — произнесла громко и звонко. Моё «Эй» лишь разнеслось
странным многоголосьем, потонувшим всё в той же тьме, затухая.
От долгого блуждания мне стало казаться, что вовсе топочусь на
месте и просто потерялась в этом пространстве.
Неожиданно перед глазами мелькнул огонёчек, потом ещё один и
ещё. В общем количестве насчитала около пяти мерцающих огоньков,
которые начали кружить вокруг меня цветным подвижным вихрем,
ускоряясь с каждым новым их витком.
Сначала казалось, что мне лишь слышатся фразы, но
вслушиваясь, поняла, что точно слышу обрывки предложений.
— Сильная… Честная... Упрямая. Сможет
обуздать. Мы должны попробовать…
— Кто мы?! Что должны попробовать?! — прокричала, силясь
услышать свой голос сквозь гул голосов.
После вопроса огоньки замерли, резко потухли крадя с собой
последние крохи света, погружая всё в кромешную тьму.
— Мы дадим тебе новую жизнь, новый шанс, — раздалось
вдали.
— Фух, Алиса, тебе надо успокоиться… — я закрыла глаза,
силясь успокоить дыхание и бешеное сердцебиение.
Страх остаться здесь навсегда наваливался всё больше,
собираясь тугим комом в горле.
Свет ударил в закрытые веки, заставляя поморщиться и, неохотно
их размежив, оценить обстановку вокруг. Вдруг сейчас я окажусь в
больничной палате, а всё случившееся ранее окажется игрой
воображения вкупе с наркозом.
Моему обзору открылся деревянный потолок, на котором слегка
покачивалась небольшая люстра со свечами в подсвечниках.
— Та-ак, это точно не палата, — разочарованно подумалось
мне.
Окончательно проморгавшими от яркого света, хотела убрать руками
выступившие слёзы, но не смогла сделать и движения.
Попробовала издать хоть звук, но услышала лишь хрипы и невнятное
бульканье, будто вдалеке.
Накатила очередная волна паники, но была прервана лицом
добродушного дедули с бородой, как у деда Мороза, склонившегося
надо мной и с обеспокоенным интересом всматриваясь в моё
лицо.
Он явно что-то спрашивал у меня, судя по двигающимся губам, но я
всё так же слышала, как через вату, силясь разобрать хоть слово.
Потому просто хлопала глазами, не зная, как дальше быть.
Дедуля продолжал вещать, весьма мило жестикулируя руками,
затем, словно что-то вспомнив, хлопнул себя по лбу, отчего на его
лице чётко читалось: «Поздравляю, Шарик, ты балбес», щёлкнул
пальцами, после чего вата из ушей начала отступать, а на меня
навалилась какофония звуков. Пение разных птиц, звуки чего-то
бурлящего сливались в неравномерный шум.
— Теперь меня слышно, деточка? — обратился ко мне старичок
ещё раз спокойным голосом с лёгкой надтреснутостью.
— Да, — лишь хрипло смогла выдавить из себя. — Воды-ы,
кхе-кхе, — закашлялась, чувствуя, как саднит першащее горло.
— Сейчас-сейчас, милочка, я уже живу не одну сотню лет,
совсем забыл, как выглядят наяды… Прости уж старого.
— Как не одну сотню лет? — очередная фраза далась мне с
трудом.
