Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

Alison Weir

ELIZABETH OF YORK: THE LAST WHITE ROSE

Copyright © 2022 by Alison Weir

All rights reserved

© Е. Л. Бутенко, перевод, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа„Азбука-Аттикус“», 2023

Издательство Азбука^>®

Посвящается Шелли Такер, о которой я вспоминаю с любовью, и отцу Люку (преподобному канонику Энтони Уорчесу), всегда вдохновлявшему меня

О царственная дева,

Чтоб красоту твою одеть в наряд роскошный,

Служанок тысяча прекрасных собралась,

У каждой свой подход, своя задача, всё ради

Облачения твоих прекрасных форм. С восторгом

Одна расчешет золото волос слоновой костью,

Другая локоны блестящие завьет и в косы заплетет,

Венец из самоцветов на главу возложит третья,

А пряди тонкие унижет бусинами из драгих камней,

Еще одна из золота сверкающее ожерелье скрепит

На белоснежной шее, пока ее товарка развернет

Одежды, блещущие золотом и пурпуром багряным,

И терпеливо, ловко подберет то, что украсит

Несравненные черты; на них должны сиять

Сокровища бесценные песков Востока,

Сапфир, лазурный камень, что похож

На голубой небесный свод мерцанием, и мягко

Изольет зеленый изумруд свой тихий свет,

И огненный карбункул вспыхнет розовым лучом

Из злата чистого.

Джованни де Джильи. Эпиталама[1]

– Проснись, Бесси! Проснись!

Елизавета пошевелилась, разбуженная незнакомым шепотом. Что делает здесь ее мать королева, зачем тормошит ее? Обычно по утрам к ней приходила леди Бернерс – с улыбкой и словами: «Доброе утро, миледи принцесса». Но мать не улыбалась, а леди Бернерс, высоко подняв свечу, стояла в дверях вместе с мистресс[2] Джейкс, кормилицей, которая качала на руках малышку Сесилию. С ними была бабушка Риверс, она держала за руку сонную маленькую Марию. Все были одеты для улицы. Но ведь еще темно и за узким окном ни проблеска зари.

– Что случилось? – мигом пробудившись, спросила Елизавета.

– Ш-ш-ш! – Королева приложила палец к губам. – Нужно вести себя очень тихо. Вставайте, и я одену вас потеплее.

Мать будет одевать ее? Почтенная матушка, королевские руки которой никогда не опускались до повседневной работы? Наверное, произошло что-то ужасное.

Королева слабо улыбнулась:

– Нам с сестрами приходилось самим заботиться о себе, пока я не стала королевой.

Она сняла с Елизаветы ночную рубашку, надела на нее сорочку и зеленое зимнее платье из шерстяной материи, закутала в накидку, а потом затенила дочери лицо, низко надвинув ей на лоб капюшон. Затем королева взяла у бабушки Риверс свою мантилью, надела ее, прикрыв свой большой живот, и обернулась к другим женщинам со словами:

– Пойдемте. – В ее приглушенном голосе звучала настойчивость.

– Миледи, что происходит? – спросила Елизавета, совершенно ошеломленная.

– Тише! Я объясню вам позже. А теперь ни слова. Нам всем нужно вести себя очень тихо.

Четыре женщины с детьми быстро прошли через башню Ланторн, задержав дыхание у дверей караульной: стражники должны были стоять на часах, но, к счастью, они спали, громко храпя. Потом беглянки оказались снаружи и стали торопливо спускаться по лестнице вдоль Уотер-лейн к незапертым боковым воротам Тауэра.