Эта книга – не учебник для рэкетиров и не пособие для политических партий, стремящихся к власти и обещающих быстро и легко решить все проблемы. Прежде всего это книга о человеке, о нас с вами.
Сколько существует преступление, столько же существует и наказание. Два этих понятия тесно связаны друг с другом, первое из них влечет за собой (должно влечь) второе. Вся история человечества – это борьба, бесконечный спор о соответствии преступлению наказания. Какие только меры не предусматривались! Это и принцип талиона (зуб за зуб, око за око), и смертная казнь (вспомним хотя бы «драконовские законы» 621 г. до н. э.), и разнообразные пытки. О некоторых из них и пойдет речь в этой книге.
В основе всех этих наказаний одно – попытка разжечь чувство страха, испуга. Отсюда появление изощренных действий. К описанным в книге наказаниям хотелось бы добавить следующие случаи наказания.
Особенно жестокие и изощренные издевательства сопровождали классовые конфликты. После подавления восстания «Жакерия» во Франции в 1358 году его руководитель Гильом Каль был перед казнью «коронован» раскаленным железным треножником. Еще более страшной расправе был подвергнут руководитель крестьянского восстания в Венгрии в 1514 году Дьердь Дож. Взятого в плен, его посадили на раскаленный трон и короновали раскаленной короной. Справедливости ради надо отметить, что восставшие тоже не особенно церемонились с бывшими господами. Так, во время крестьянской войны в Германии весной 1525 года по приказу одного из крестьянских вожаков Якова Рорбаха вюртембергский фогт граф Людвиг фон Гельфенштейн и 13 его сторонников были осуждены на позорную казнь – прогон сквозь пики.
Широчайшее применение находили разнообразные пытки. Сопровождали они не только гражданские, но и религиозные войны. Вот как описывает в своем романе «Симплициссимус» (1668 г.) Ганс Якоб Кристоф Гриммельсгаузен разграбление деревни во время Тридцатилетней войны 1618–1648 годов:
«А работника солдаты связали и положили на землю, всунули ему в рот деревянную пялю да влили ему в глотку полный подойник гнусной навозной жижи, кою называли они „шведский напиток“, что, однако ж, не пришлось ему по вкусу и произвело на лице его удивительные корчи. Через то принудили они его свести некоторых из них в иное место, где взяли людей и скот и пригнали на наш двор… Тут стали они отвинчивать кремни от пистолетов и на их место ввертывать пальцы мужиков и так пытать бедняг, как если бы хотели сжечь ведьму, понеже одного из тех пойманных мужиков уже засовали в печь и развели под ним огонь, хотя он им еще ни в чем не признавался. Другому обвязали голову веревкой и так зачали крутить палкой ту веревку, что у него изо рта, носа и ушей кровь захлестала. Одним словом, у каждого из них была своя хитрость, как мучить крестьян, и каждый мужик имел свою отличную от других муку… Отца моего они связали по рукам и ногам так, что он не мог пошевелиться, посадили к огню и натерли ему подошвы мокрой солью, а наша старая коза ее тотчас же слизывала, через что происходило щекотание, так что он, казалось, мог лопнуть со смеху»[1].
Многочисленные факты взаимной жестокости сопровождают революции.
Проникновение европейцев в страны Востока обогатило приемы пыток и казни. Широкое распространение здесь получила казнь, когда связанного человека бросали умирать от голода и жажды на растерзание диким зверям. Вспомним хотя бы широкоизвестный эпизод из фильма В. Мотыля «Белое солнце пустыни». Разнообразные пытки и казни применялись при подавлении антиколониальных восстаний, особенно англичанами в Индии. Повстанцев топтали слонами, привязывали к пушкам и ядрами разрывали на части. Специфически восточной казнью была следующая: крепко связанного человека клали на росток бамбука и оставляли. Бамбук, вырастающий на 3–5 см в день, пронзал человека насквозь.
