Чемодан был ужасно тяжёлый и оттягивал руку. Ныло плечо, в спине наметились подозрительные боли. А тут ещё эта ручка… Того и гляди отвалится… И что тогда?
Платон Кузьмич тащил свою поклажу и проклинал всё на свете. Зачем он взвалил на себя столь непосильный груз?
В чемодане были книги. Много книг. Они достались Платону Кузьмичу от дедушки, завзятого книголюба и библиофила. Книг было столько, что в квартире шагу ступить некуда. И в какой-то момент Платон Кузьмич понял: если он не избавится хотя бы от части печатной продукции, она его накроет. Просто свалится со шкафа – и поминай, как звали. Тогда-то он и достал с антресолей старый чемодан и набил его полным собранием сочинений Ленина. От него он решил избавиться в первую очередь. Но не выбрасывать (это было немыслимо), а отвезти на дачу. Там тоже было под завязку, но в сарае классику марксизма место бы нашлось.
Вход в метро «Курская» был нескончаемо длинным. Платон Кузьмич аж взмок, тащивши своё богатство, и всё чаще жалобно поглядывал по сторонам. Чем, видимо, и привлёк к себе внимание симпатичной дамы в форме, стоявшей возле большого ящика. Её цепкий взгляд остановился на тщедушной фигуре потомственного интеллигента, изнемогавшего под тяжестью сомнительного груза. Подозвала:
– Поставьте чемодан… Вот сюда…
Платон Кузьмич с облегчением взгромоздил своего мучителя на ленту транспортёра и тот скрылся за занавеской. Видимо, ничего подозрительного в нём не обнаружилось, потому что транспортёр заработал снова. Однако, с той стороны ничего не выехало. Дама взирала на пустую резиновую ленту и что-то соображала. Наконец, до неё дошло, что чемодан каким-то образом остался внутри. Заглянула… Пусто!
– Гражданин, вы что себе позволяете? Где ваш чемодан?
Платон Кузьмич растерянно переводил взгляд с дамы на ящик и обратно и ничего не мог понять. Чемодан исчез! Но сей факт не вызвал сожалений об утраченном. Наоборот! Почувствовалось облегчение. Неужели не придётся тащиться с ним сначала на метро, потом на электричке, а потом ещё полтора километра до дачи? Боже, какое счастье!
Однако, в глазах дамы не было оптимизма. Наоборот, в них поселилось беспокойство. И чем дольше продолжалась возникшая пауза, тем большее недоверие к подозрительному субъекту рождалось в полицейском мозгу…
– Предъявите ваши документы!
Платон Кузьмич суетливо достал паспорт с московской пропиской, протянул… Дама внимательнейшим образом исследовала соответствующий штамп… Просканировала взглядом нарушителя… Придраться было не к чему!
На лице блюстительницы порядка отразилась растерянность. Она ещё раз заглянула внутрь ящика. Чемодан исчез! Бесследно!
Наконец, дама спохватилась и, поднеся рацию ко рту, прокричала:
– Первый, я третий! У меня ЧП! Срочно!!!
Тут же, словно из ниоткуда, возник офицер. ЧП на пункте досмотра – это серьёзно! Раздался свисток и несколько сотрудников метрополитена скоренько перекрыли проход к опасному месту. Вследствие чего уже через какие-то пару минут жидкий поток пассажиров превратился во внушительную толпу, сдерживаемую сбежавшимися отовсюду стражами порядка. По метрополитену объявили тревогу и поезда начали следовать мимо станции без остановки. Напряжение в воздухе нарастало. Наконец, по толпе пронеслось: «Бомба!» и все бросились врассыпную.
Мгновенно были подняты по тревоге все спасательные службы города, к месту происшествия направились сапёры, а антитеррористические подразделения ФСБ оперативно заняли позиции на крышах домов на Земляном Валу. Вот-вот должен был прибыть робот, который всегда вызывается в подобных случаях. А пока суть да дело, следователь по особо важным делам приступил к допросу изрядно струхнувшего Платона Кузьмича. И после выполнения нехитрых формальностей (кто, где, с какой целью и по чьему поручению) подозреваемому предложили сотрудничество со следствием, то есть признаться во всём и сразу. Следователь многозначительно поглядел на морально уничтоженного террориста и придвинул к нему чистый лист бумаги:
