Белая лошадь – горе не моё
Владиславу Крапивину,
первому учителю, другу детства
Нынче утром учитель географии лез в школу через окно в туалете. Хорошо, никто не видел. Положение было совершенно безвыходное: он опаздывал на урок, а в дверях школы стояла новенькая техничка и без сменной обуви никого не пускала.
– Здравствуйте, – кивнул ей Александр Арсеньевич, мчась мимо (надо ведь ещё было успеть в учительскую за журналом), а она ухватила его за рукав и закричала:
– Куда без обуви?!
К счастью, все порядочные ученики (не говоря уже об учителях) в этот момент находились в классах, никто не слышал, как учитель географии пытался доказать, что он учитель…
– Ишь ты – «учитель»! – кричала техничка. – Видала я вас, таких учителей, перевидала! Вот сведу тебя, хулигана, к директору, он тебе покажет, как над старшими смеяться!.. Шпендрик!
Александр Арсеньевич действительно выглядел несолидно: маленький, лёгкий, узкоплечий, уши торчат, торчит хохол на затылке… Мальчик. Школяр. Ученик девятого класса – и это в лучшем случае! Сигареты, правда, продают, но на фильм «детям до шестнадцати» нечего и думать пройти без паспорта…
А тут ещё из переулка выбежали Петухова Юля из десятого «А» и Петухов Женя из шестого «Б», и Александр Арсеньевич позорно отступил. То есть просто убежал. Вовсе не обязательно Петухову Жене знать, что классного руководителя принимают за мальчишку. А уж Петуховой Юле знать такие унизительные подробности его жизни тем более ни к чему!
Александр Арсеньевич лез через окно в туалете и клял судьбу: это же надо уродиться таким, когда кругом акселерат на акселерате сидит и акселератом погоняет… Летом вот усы пробовал отрастить. Стало ещё смешнее: мальчик с усами. И усы какие-то… Чёрт знает какие! Отец хохотал. А мама сказала, что ей нравится (и на отца посмотрела строго: не смей травмировать ребёнка). В общем, ясно было: лучше усы эти сбрить и не смешить народ…
Александр Арсеньевич пугливо выглянул из туалета в коридор. Звонок уже прозвенел, в коридоре было пусто.
По лесенке он нёсся через две ступеньки. Завуч, Лола Игнатьевна, поджидавшая опоздавших на площадке меж первым и вторым этажами, выговорила ему суровым басом:
– Скверно, уважаемый Александр Арсеньевич, скверно!
«Белая лошадь – горе не моё!» – пробормотал про себя Александр Арсеньевич магическое заклинание, с детства отводившее от него несчастья большие и малые.
Его один замечательный человек научил: «Плохо тебе, а ты возьми и скажи быстренько (но так, чтоб никто не слыхал): “Белая лошадь – горе не моё!” – и всё пройдёт!» И проходило. Но нынче заклинание не сработало: несчастья не кончились. То есть с уверенностью можно сказать, что они только начинались.
И не то чтобы это был рок, недремлющая злая судьба, когда живёт человек тихо, никого не трогает, а несчастья на него валятся и валятся… В случае с Александром Арсеньевичем всё было иначе: несчастья валились на других, а Александр Арсеньевич добросовестно под них подставлялся. А когда человек сам подставляется, его никакие заклинания не спасут.
Нынче утром несчастье свалилось на девятый «В». К Александру Арсеньевичу оно не имело ни малейшего отношения, ведь это не Александр Арсеньевич сбежал вчера с биологии, это девятый «В» сбежал и теперь пребывал в угрюмстве, чуя миг расплаты. Но Александр Арсеньевич и тут вмешался… Короче говоря, произошло следующее…
– Бессовестные! – с порога выкрикнула Бедная Лиза. Прекрасные серые глаза молоденькой классной руководительницы были зарёваны, потому что за проделки учеников попадает сначала их наставникам. – Бессовестные! Бессовестные!
– Так, Елизавета Георгиевна… – загудел девятый «В».
– Молчите лучше, бессовестные! Слушать ничего не хочу! – Она жалобно взглянула на Александра Арсеньевича. – Саня, ты знаешь, что они творят?!
