Чернобыльская зона отчуждения,
база клана «Тень», наши дни
– Посвети-ка сюда! – бросил Володька второму постовому. – Это еще что за?..
Окончание фразы повисло в воздухе – с ходу описать то, что стояло у КПП базы, было и просто, и сложно одновременно.
С виду – обычный автобус. Но как он мог подъехать к шлагбауму так, что ни Володька, ни напарник Антон ничего не услышали?! Антон, вон, аж рот открыл от удивления, а у него слух отменный. Плюс ведь снега еще навалило столько, что даже «уазик», имевшийся на базе, временно встал на прикол. Расчищать дорогу ради одной машины – для сталкерской базы слишком дорогое удовольствие.
Но автобус, который стоял перед шлагбаумом, будто издевался над самой матушкой-природой. Насколько видел Володька, транспорт даже не оставил колеи, подъезжая к контрольно-пропускному пункту.
– Что это? – спросил Антон.
Напарник вскинул «калаш», навел на автобус. Точнее – призрак автобуса.
Володька не ответил, тоже поднял автомат, на ходу соображая, что сделать в первую очередь – осмотреть необычный объект или сразу же доложить начальству. Решил, что не стоит почем зря беспокоить главу базы Бугра. Тот нынче не в духе – альфа-собаки оголодали на морозе, начали чаще нападать на лагерь. За последние пару дней сразу двух человек загрызли.
Глядя на разбитые фары автобуса, Володька подумал, что скоро и сам может стать жертвой. Но не альфа-собак, а… транспорта-призрака.
Луч фонаря выхватил из темноты выпуклый остов – ЛАЗ[1], что ли?! Причем старая модель. Такие автобусы на ходу уже давно не встречались, а вот ржавых и фонящих радиацией – в избытке. На кладбище техники, где их бросили гнить после аварии на Чернобыльской атомной электростанции.
Стоящий у шлагбаума ЛАЗ выглядел так же, если не хуже. Корпус закопчен, будто автобус ехал маршрутом Припять – Ад. Уже после огня его изрядно поела ржавчина, а еще – дырки от пуль.
– Откуда он здесь взялся? – спросил Антон. Он был на два года младше напарника, хотя Володьке самому едва исполнилось двадцать пять. Обоих юных сталкеров как глазастых салаг определили на охрану въезда.
– Да почем мне знать-то?! – буркнул Володька.
Оба медлили, не решаясь подойти к ЛАЗу.
Володька вспомнил, что еще пять минут назад светил на дорогу. Там ничего не было. Абсолютно. А сейчас – ЭТО.
Сделал вдох-выдох, собираясь с духом. Не следовало трусить перед подчиненным. Он старший караульный на КПП и должен взять ситуацию под контроль.
– Я проверю! Прикрой! – приказал Володька напарнику.
Антон глянул в оптику: на месте водителя – бездонная чернота. Лобовое стекло с этой стороны разбито, будто тот, кто был за рулем, решил выйти через него, причем на полном ходу.
Володька сделал шаг к автобусу, почувствовав, как спина покрылась мурашками. Не хотелось ни о чем думать – только бежать, спасаться!
А еще ему показалось, что на улице стало холоднее. Градусник утром показал минус семь, яйцами молодой человек ощущал все тридцать, если не больше.
Поежился.
Поднял воротник.
Размял пальцы.
– Да-а… – протянул Антон. – Ты там это, того, ну, поосторожнее. Как он вообще подъехал, что мы его не слышали?
«Вот и я об этом думаю – как?» – пронеслось в голове у Володьки.
Желание бежать без оглядки усилилось, став нестерпимым – кровь стучала в виски, в горле раскинулась Сахара местного масштаба. Было что-то в этом автобусе неестественное и страшное даже для такого жуткого места, как Зона. Не секрет: когда годами живешь в Аномальной Зоне, то постепенно свыкаешься с обстановкой. И все опасности начинаешь воспринимать как вполне себе обычные и предсказуемые. Даже мутанты – просто последствия хронического действия больших доз радиации. Типа жили себе обычные псы, а потом авария – и постепенно стали альфа-псами. По сути, та же животина, только посильнее да поуродливее. Но эта штука, которая стояла у ворот, она не просто опасная…
