Если потребуется определить одним словом отношение русской стороны сегодня к Израилю и его миссии, то им будет «непонимание». Одни восторгаются еврейскими дарованиями в науке, искусстве и видят в евреях двигателей прогресса и просвещения. Другие связывают с ними все беды России, отмечая высокий процент еврейского участия в грабительском делячестве и в растлевающих душу СМИ. Найдем мы немало почитателей тех активных представителей нашего племени, что всегда умудряются ввинтиться в любую вселенскую смуту. А есть и такие, кого восхищает развитие Израиля с его победами и пассионарностью.
Даже проглотив максимальную дозу пилюль самокритики, мы вынуждены будем признать, что принятая во многих мировых и российских СМИ критика Израиля сплошь и рядом страдает от избытка самого постыдного вранья. Так в эти дни мы повсеместно слышим о преступлениях «сиониста Коломойского» на Украине. Не имея никаких намерений защищать Коломойского, мы подчеркнем, что попытка ассоциирования его с сионистским движением безграмотна до смехотворного. Как известно, провозглашенное в Базеле в 1897 году всемирное еврейское движение поставило перед собой цель полного возвращения евреев в Сион. Игорь Коломойский, сделавший ставку на самые «коричневые» националистические силы на Украине, выделяется стараниями препятствовать выезду евреев Украины в Израиль. Согласно любым реалистичным критериям Коломойский может быть определен как «антисионист», но юдофобам факты нипочем. Все вышесказанное не умаляет нашего требования к еврейским организациям Украины, России и других стран категорично осудить этого заигравшегося бандеровского выкормыша.
От непонимания или от ненависти, но склонны наши порицатели к изобретению лживых мифологических объяснений тому, что слышится им через СМИ. И это не только подлый подлог «Протоколов сионских мудрецов». Вся критика Израиля сегодня – это сумесь безграмотности со злоухищрением. Вот вам вовсе вопиющий пример. Что можно сказать про радетелей «палестинских беженцев» сегодня? Есть такие и в России, всерьез называющие цифру «пять миллионов» и требующие от Израиля их немедленного возвращения. Этих беженцев было в 1948 году около четырехсот тысяч. Но за шестьдесят шесть лет они успели жениться, родить детей, внуков и правнуков. Так дотянули до пяти миллионов, если верить арабским источникам.
Вот и выходит такая странная картина. Во всех остальных известных нам случаях беженцами считают людей, которые сами бежали откуда-то. К примеру, около двухсот тысяч русских бежали двадцать лет назад из Чечни вследствие преследований. Говорят, что количество беженцев вследствие войны в Сирии в наши дни перевалило уже за три миллиона. В случае же арабских «палестинских» беженцев, которых справедливое мировое сообщество хотело бы нам вручить, любой потомок бежавшего в 1948 году зачисляется. Иными словами, в обычном случае количество беженцев шестидесятишестилетней давности было бы определено как 20–30 тысяч, но при обсуждении арабо-израильского конфликта реальные цифры превращаются в пять миллионов.
Похоже, мы настолько привыкли к тому, как критика Израиля и евреев на русском языке выстраивается на облыжной основе, что любое приглашение к честному диалогу о реальной роли евреев в истории России звучит для многих настораживающе. И это невзирая на то, что еврейству диаспоры свойствен комплекс вины и самобичевания.
Однако существование традиции противоеврейских наветов не избавляет нас нисколь от необходимости дать взвешенную и правдивую оценку собственным прегрешениям. Речь идет о совместном падении в воиствующее революционное безбожие с русским народом. Оно имело страшные последствия. Приведем для иллюстрации слова известного советолога, профессора Леонарда Шапиро: «Всякому, кто имел несчастье попасть в руки ЧК, предстояла весьма высокая вероятность оказаться под еврейским следователем или быть расстрелянным им».
