Данная книга является художественным произведением. Имена, персонажи, компании, места, события и инциденты являются либо продуктами воображения автора, либо используются фиктивным образом. Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, или фактическими событиями является случайным.
Также автор не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя, сигарет, нетрадиционным отношениям, педофилии, смене пола и другим действиям, запрещенным законами РФ. В описанном мире другая система времени, возрастов и система исчисления. Все герои при пересчете на нашу систему совершеннолетние.
Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет, нетрадиционные отношения, педофилию, смену пола и другие действия, запрещенные законами РФ.
После слов Усерамона я задумался. И правда, Хатшепсут слишком большие ставки делала на свою дочь, Нефруру. Убери её, и всё, к чему она её готовила, рухнет. Других детей у Хатшепсут нет, и Менхеперра становится реально единственным законным претендентом на трон. Так что, убивая Нефруру, мы убьём будущее Хатшепсут, это вне всякого сомнения. Все логичные доводы разума были за предложение Усерамона, но вот как-то неприятно сделалось на душе от того, что я вообще обсуждаю устранение человека, которого даже не знаю. Это мне казалось неправильным, особенно сам факт заказного убийства. Если в военном походе это было неизбежным злом, то вот так, ещё и в результате заговора, убивать кого-то я не хотел. О чём и сказал Усерамону.
– Я понимаю все твои доводы, – я поднял руку, когда визирь попытался меня уговорить, – и принимаю их. Не будет Нефруры – не будет со временем и Хатшепсут, тут ты всё рассчитал верно.
– Если мой царь всё понимает, то почему отказывается? – удивился он.
– Почему я против убийства? – я пожал плечами. – Я не чувствую своей правоты в этом поступке.
Визирь ошарашенно на меня посмотрел, но затем собрался и поменял тему.
– Что тогда насчёт моего первого предложения, твоё величество?
– У меня ещё не закончился прошлый контракт, – задумчиво погладил я подбородок, – если заключать новый, то нужно будет повысить расходы, чтобы прошлым партнёрам он стал невыгоден.
– Мой царь! – тихо воскликнул Усерамон. – Да как он может быть невыгоден, если они заработали огромное состояние! Не знаю суммы вашей сделки, но царь точно продешевил. Те рабы, которые продавались и продаются на фиванских невольничьих рынках, стоят сотни тысяч, если не миллионы шетит.
Я, конечно, никогда не считал, сколько лодок с рабами уходило в столицу, но их всегда было очень много, так что, скорее всего, он прав, меня кинули на весьма приличную сумму. Хотя тогда я не сильно в этом разбирался, да и задачи передо мной стояли другие. Нужно было платить войску и перевооружать его, к тому же я сильно надеялся, что за время похода склады моих партнёров уже заполнятся готовым новым вооружением для легионов.
– Миллионы, говоришь? – нахмурился я.
– Твоё величество, твой без малейшего преувеличения великий поход сделал богатых людей неприлично богатыми, – он покачал головой, – именно человеческая зависть привела глав других семейств ко мне с предложением о сотрудничестве с тобой.
– Ты можешь подсчитать примерную стоимость всех проданных рабов? – поинтересовался я. – Хотя эта сделка была заключена по обоюдному согласию, купцы, видя свои прибыли, могли и выплатить мне достойную премию. Я был причиной того, что войско не поубивало большинство людей в городах, которые отказались сдаваться.
– Могу сделать это лишь приблизительно, твоё величество, по отчислениям налогов в царскую казну, – признался он.
– Меня устроит любой вариант, нужно лишь знать порядок цифр.
