Лукреция, расставляя товары в лавке отца, предается мечтаниям вслух.
«Уже семнадцатую встретила весну!
А все одна иду по жизненной дороге,
Ищу я рыцаря, чтоб сердцу и уму,
Чтоб девичьи развеял он тревоги.
Силён быть должен, благороден, смел,
Умен, красноречив и очень знатен.
Чтоб конь под ним, как облако, белел!
Как простыня на папиной кровати.
Усы и шпага, пистолет, нет, два,
Ботфорты и серебряные шпоры;
Посмотрит – и вскружится голова,
И только обо мне все разговоры.
Забыла. Шитый золотом мундир…
Что за мужчина, если без мундира.
Он самый главный в мире командир!!!
Влюблен в меня – прекрасная картина».
Федерика выбирает специи в лавке и случайно слышит мечтания Лукреции.
«Святой Франциск! Мне скоро двадцать три,
И за глаза все кличут старой девой,
Мне хочется давно уже любви:
Без ласки увядает моё тело.
Один запал мне в душу, всем хорош!
При эполетах, шпаге и мундире!
И я за то, чтоб стать его женой,
Готова на любую жертву в мире».
Поддавшись настроению, Федерика выходит из-за стеллажа.
Лукреция испуганно вскрикивает, увидев Федерику.
«Синьора!!! Напугали вы меня!
Я думала, что здесь одна, мечтала.
Что вас встревожит чем-то речь моя,
Я точно уж никак не ожидала.
Как схожи наши чувства и желанья.
Я, как и вы, страданьями живу,
Мне нравится один до обожанья,
Я грежу им во сне и наяву.
Но упаси Господь с отцом об этом спорить,
Его слова как нож под сердце мне,
«Я не хочу, дитя, тебя неволить,
Сам жениха найду тебе вполне.»
«Девчонка хороша, как ангел!
Такая кого хочешь увлечет,
