Писатель не ищет истории – истории находят его сами. Они сплетаются тонкой нитью из повседневных событий, тянутся тонкой паутиной и оседают на страницах книги аккуратной вязью из слов и фраз, пролагая понятную тропу для читателя. Приключение начинается в самый обычный день и, постепенно набирая скорость, погружает в невероятную цепь событий, которые последовательно ведут к своему логическому завершению, проводя через мир фантазий и грез автора. Оно выстраивается только по понятным ему законам и их принятие или отрицание остается только за самим читателем, который либо готов проследовать от первой до последней страницы, либо закроет книгу после окончания главы, чтобы отложить ее и оставить лежать на полке до лучших времен.
Этот закон не прописан ни в одном учебнике, он остается только лишь в голове автора. И тот ему следует неукоснительно – невозможно угадать вкус читателя и идти у него на поводу. И только с каждой новой книгой писатель может приблизиться к идеалу, медленно, спотыкаясь на своих же ошибках, выискивая свой верный путь, расставляя понятные только ему маячки.
Огромные библиотеки хранят тысячи исписанных листов, миллиарды букв, сложенных в слова, триллионы предложений, таящих тонкую тропу сплетающихся мыслей, которые рождают на бумаге точный путь от первой страницы до последней точной фразы, чтобы не было скучно и утомительно. И все это вместе и есть основа авторского мастерства, за которым годы поисков и преодоления себя в странном мире слов, что складываются кирпичиками в высоченные башни, тянущиеся до небес и пронзающие своими шпилями облака. Так и стоят – одни из них густо заселены героями, другие – пустые и безмолвные.
– Эй, о чем ты задумался? – Рождин дернула меня за руку.
– А? – Я повернул голову.
Мы стояли на центральной площади Неаполя, там же, где сутки назад спустились с небес на землю, покинув прекрасную Грецию. А я и не заметил, как мы отмерили этот путь, стремительно бежав из магазина сквозь жару древнего города. Видимо, я немного заплутал в своих мыслях.
– Да, задумался. – Наши роли опять поменялись, к ней вновь вернулась ее уверенность. А без нее я вряд ли мог продолжать свой путь. – И что дальше?
– Нам надо идти. Мы потеряли целый день. И все из-за тебя.
– Почему это?
– Ты узнаёшь? – Рождин указала мне рукой на базилику. – Это место?
– Да. Площадь Плесцибито.
– Плебисцита, турист! – Это «турист» из ее уст звучало очень обидно.
Кажется, Лабиринт возвращался. Мы начинали путь с той самой точки, где оказались вчера.
– Ну и куда мы пойдем?
– Туда, где должны были быть раньше.
– Не говори загадками, и так голова раскалывается от этой жары.
– Так возьми шляпу! – Невеста щелкнула пальцами, и в моих руках появился клетчатый красно-белый убор, прямо под стать моей рубашке.
Я улыбнулся.
– Ага, ветром надуло. – Она усмехнулась. – Надень.
Взяв шляпу в пятерню, я элегантно посадил ее на голову.
– Красавчик! Тебе идет!
– Не за что! – Мне теперь было странно ощущать себя рядом с такой очаровательной блондинкой в красном, разменявшей подвенечное платье на современный наряд. Наверное, издалека мы составляли вполне гармоничную пару. Но все это лишь кажущееся совершенство.
Честно говоря, я бы и уже и рад был забыть о своей миссии. Забыть обо всем, что предначертано моей линией жизни. Поддаться текучести происходящего и оставаться на месте, не делая ни шагу вперед. Наконец, принять все окружающее за новую реальность и раствориться в ней, растаять, исчезнуть, стать ее частью.
