Афганский изгиб
Свет промчавшихся фар вырвал из темноты
Незнакомку в осеннем пальто.
Из-за памяти лет шла навстречу мне ты,
Прикрываясь намокшим зонтом.
Над зеркальностью луж силуэт твой парит,
Как свечи недоступный мираж.
То затухнет во тьме, то опять загорит,
Оживляя ночной антураж.
От меня до тебя сто неполных шагов,
Измеряющих силу любви.
Через ширму дождя, в рампе ярких кругов
Луч твой лик ореолом обвил.
Ближе, ближе… я вижу родное лицо.
Свет притух; полумрак как вуаль.
Блеск руки – обручальное будто кольцо,
На плечах вязью лёгкая шаль.
Вот уже различимые в профиль черты,
Вздёрность губ меж овалами щёк.
И походка – без спешки и без суеты,
И знакомое что-то ещё.
Ты сегодня такая же, как и тогда,
Волос прядью свисает с виска.
Только кажешься мне чуть другой иногда;
Вот и локон не в три завитка.
Вспыхнув, твой силуэт погрузился во тьму,
Ну а я – в те далёкие годы.
Много лет пронеслось, не дай бог никому
Пережить лихолетий невзгоды.
Мы почти что ровесники были с тобой,
Я постарше, а ты так была молода.
Небосвод был над нами – шатёр голубой,
И дурманила пряно полынь-лебеда.
Школьный бал, и тебе нет семнадцати лет,
Я с повесткой – армейский призыв.
Уже завтра помашешь косынкой мне вслед
На перроне, глаза прослезив.
Миг разлуки непросто порой превозмочь —
Наши помыслы были легки.
Мы любили и в эту последнюю ночь
Знали счастье, и были близки.
Мама, папа, простите, что были одни
До утра, ожидая без сна.
Только именно в эти счастливые дни
Начиналась в Афгане война.
А потом ограниченный войск контингент,
Краткий курс молодого бойца.
Марши автоколонн, раскалённый брезент,
Клятва выполнить долг до конца.
Мне хотелось, как папа, разведчиком стать,
Бить врага с автоматом в руках.
Он меня научил говорить и читать
На пушту и дари языках.
Первый бой, и десант к кишлаку Шинкарак,
Разведвзвод взял высотку у грота.