Дорогому другу Додо с почтением, любовью и бесконечной благодарностью.
«Наконец яичные скорлупки затрещали».
Ганс Христиан Андерсен
Хорошо было за городом, в старой усадьбе сумасшедшего ученого сэра Мармадьюка М.
Золотилась рожь, зеленел овес, покачивались на теплом ветерке гигантские листья лопухов, поля и пруды простирались в окружении поросших лесом холмов, а в самом теплом и темном углу индюшатника молодая наседка готовилась принять в материнские объятия свой первый выводок. По всем подсчетам, это должно было произойти сегодня.
Первый крак-крак не заставил себя долго ждать. Желтый, в розовых проплешинках, большеногий индюшонок выбрался из обломков скорлупы под торжествующее гульканье наседки. За ним последовали его братья и сестры, такие же голенастые и плешивенькие, как положено приличным новорожденным. Они щурились, вглядываясь в сумрак индюшатника.
– Как велик мир! – пугались они. Еще бы, ведь здесь было намного просторнее, чем внутри скорлупы, и к тому же светлее.
– Неужели вы думаете, что это и есть весь мир? Там, за стенами, его еще много! Вы все увидите сами, когда подрастете. Ну что, вы все здесь? – мама-индюшка приподнялась и заглянула в гнездо. – Ах, нет! Еще один.
Самое большое яйцо оставалось тихо и недвижно.
– Что у тебя? – спросила подошедшая старая индюшка.
– Осталось одно яйцо, и такое громадное… Ума не приложу, как я умудрилась снести такое.
– Наверняка старый профессор подложил его в кладку, когда ты отошла на минутку. За ним такое водится – кого мы только здесь не видели! В прошлом году Мими из гусятника вывела лебедя…
– Ах, я слышала эту историю! – в ужасе перебила ее молодая мать. – Только это была Кре-Кре из утятника!
– Да нет, Кре-Кре вывела обыкновенного лебедя, и это было, когда тебя еще не было на свете, три года назад. К тому же он сбежал и его, несомненно, съели лисы. А Мими вывела черного лебедя! Все были шокированы. Бедняжка не знала, куда деваться от стыда, к счастью, выродка потом забрали… а то бы приличные птицы заклевали его!
Она помолчала, будто наслаждаясь смятением молодой мамаши.
– Уж и не знаю, что старик придумал на этот раз.
– Какой ужас, – пролепетала индюшка-мама, заранее представляя себе, каким скандалом на птичьем дворе обернется ее появление с экзотическим потомством. – Что же мне делать? Ведь это мой первый выводок, моя репутация будет испорчена непоправимо…
– Смирись, – наставляла ее старшая подруга. – Такова твоя доля, все в руках сэра Мармадьюка.
– Вот еще! – воскликнула проходившая мимо тощая и решительная индейка новейшей американской породы. – Пора брать свою судьбу в собственные… Ладно, я считаю, что в данной ситуации будет целесообразно отдать свои силы и заботу полноценному потомству, а этому уродцу, возможно, не стоит и появляться на свет.
– КРАКК!!! – решительно возразило яйцо.
Мама-индюшка распахнула над ним куцые крылья.
– Каков бы он ни был, я честно сидела на нем все четыре недели, а теперь уж поздно. Это мое дитя, я сумею постоять за него.
Скорлупа злосчастного яйца была на редкость твердой, поэтому рождение затянулось. К тому времени, когда малыш выбрался наружу, вокруг гнездового лотка собрался уже весь индюшатник. Перспектива оказаться объектом общественного внимания не самого приятного сорта вызвала в молодой матери волну упрямой гордости. Терять ей было нечего, оставалось только быть выше всего этого.
Малыш оправдал ожидания: он был гораздо более плешив и голенаст, чем положено новорожденному. И голова его была необычайно круглой и большой. Но главное его уродство заключалось в огромном носе. Такого носа прежде не видывал свет. Пожалуй, именно по этой причине яйцо и было огромным: этот нос еще надо было разместить внутри скорлупы! Все же о новорожденном можно было сказать и что-то определенно хорошее: он был чрезвычайно крепкого сложения. Тем не менее, его появление произвело настоящий фурор. Индюшатник ахнул, но тут появилась птичница, и все побежали к кормушке.
