Да… гражданский сухогруз это вам не огромный линкор! Линкор – это сила и мощь, один его вид наводит на врагов ужас и трепет! Огромный, длиной в четверть километра, корабль вооружён десятками стволов разнокалиберной артиллерии, начиная от зенитных пулемётов, коих на корабле установлено без счёта, и заканчивая орудиями главного калибра со стволом диаметром с локоть. Защищён корабль так, что в некоторых местах борт прикрывают броневые плиты в полметра толщиной. Экипажа на нём с небольшой городок – без малого две тысячи человек. Мощнейшая силовая установка ворочает сразу четыре огромных винта и в лёгкую разгоняет корабль до рекордных двадцати пяти узлов! Если бы линкор участвовал в соревнованиях наравне с гражданскими лайнерами, то «Голубая лента Атлантики» навсегда бы осталась у нас в рубке. Четыре трехорудийные башни за один залп выбрасывают в воздух шесть тонн стали и взрывчатки, и могут на счёт «раз» отправить на дно весь флот какой-нибудь Голландии с Данией и Швецией в придачу! Командует кораблём настоящий морской волк – суровый, молчаливый каперанг с седой как балтийская волна головой и с красным, обветренным лицом. В борьбе с морем, врагом и экипажем ему помогает высокий, широкоплечий старпом с внимательным, сверлящим взглядом и врождённым умением задавать неудобные вопросы, крепкой командирской рукой. Железную дисциплину на корабле обеспечивает боцман со зверской рожей, лужёной глоткой и пудовыми кулаками профессионального боксёра.
А «торгаш» – он и есть торгаш, на нём всё не так! Капитан – добродушный дедушка, с аккуратной шкиперской бородкой, экипажа человек тридцать, слабосильный моторчик еле-еле толкает вперёд перегруженное корыто. Если нужно показать всю прыть да удаль, и оставить за флангом весельные и парусные лодочки, то капитан, как следует собравшись с духом, торжественно произносит магические для экономного торгового флота слова «полный вперёд!». На всём судне сразу начинается всеобщая суматоха: матросня бестолково бегает по палубе, всей толпой хватаются то за швартовы, то пытаются отдать якорь. Пока одни с деловым видом открывают-закрывают трюмные крышки, другие, подгоняемые старшиной палубной команды, раскатывают по палубе пожарные рукава, на тот случай, если паровая машина вдруг полыхнёт и взорвётся. «Полный вперёд!» – это вам не шутки, такое раз в жизни бывает! Несколько умников неожиданно забираются на единственную мачту и прикладывая ладони к глазам таращатся вдаль. Капитан удовлетворённо, с любовью, смотрит на бестолковые метания команды, и, приложив руки к груди, ласково называет это «общесудовыми работами», которые «сплачивают команду как гвоздями!». Хотя это – форменный бардак, на военном флоте за такую «сплочённую работу» одна награда – карцер, а при царях ещё могли и зубы дать. Конец бестолковщине на судне кладёт зычный крик боцмана: «по местам стоять, всем бегом в кочегарку!». (Не представляю, как это можно сделать одновременно: стоять и бежать?)
Тем временем в машинном отделении уже царит паника, граничащая с истерикой: никто не знает, что делать! (Для тех, кто не в курсе. «Дать полный вперёд» – это слегка посложней, чем надавить педаль газа в пол.) После нескольких бесплодных попыток, опомнившись, бегут, будят старого механика, который начал службу на судне ещё при царе. Он, кряхтя, молясь и охая спускается в машину и открывает какие-то секретные вентили и задвижки. Два вахтенных кочегара и толпа помощников, которых пригнал боцман, толкаясь и мешая друг другу судорожно поддают жару в котлах. «Торгаш», дрожа и извергая клубы чёрного дыма и пыли, нехотя разгоняется до невиданной скорости: аж восемь узлов, о чём гордо и громко, чтобы все слышали, сообщает штурман, по старинке отсчитав узелки на лине! Собравшийся на мостике комсостав радуется, обнимается, хлопает друг друга по плечу и глубокомысленно поздравляет: «наша старушка ещё, это, как его, того! Может, когда надо! Вот!».
