Предисловие ко второму изданию
Через несколько недель после военного переворота в Чили 11 сентября 1973 года, в результате которого было свергнуто избранное правительство президента Сальвадора Альенде, военная хунта во главе с генералом Аугусто Пиночетом приказала повысить цены на хлеб с 11 до 40 эскудо, что на 264 % больше. Эта экономическая шоковая терапия была разработана группой экономистов, также известных под названием «чикагские мальчики».
Во время военного переворота я преподавал в Институте экономики Католического университета Чили, который служил штаб-квартирой для чикагских экономистов, учеников Милтона Фридмана. В тот день через, несколько часов после взрыва президентского дворца Ла Монеда новые военные правители ввели 72-часовой комендантский час. Когда университет вновь открылся несколько дней спустя, «чикагские мальчики» ликовали. Не прошло и недели, как несколько моих коллег из Института экономики были назначены на важнейшие посты в военном правительстве.
В то время как цены на продовольствие взлетели до небес, заработная плата была заморожена, чтобы обеспечить «экономическую стабильность и предотвратить инфляционное давление». Вскоре вся страна погрузилась в пучину ужасающей нищеты: менее чем за год цены на хлеб в Чили выросли в тридцать шесть раз, а 85 % чилийского населения оказалось за чертой бедности.
Эти события глубоко повлияли на мою работу как экономиста. Из-за манипуляций с ценами, заработной платой и процентными ставками были разрушены жизни людей; была дестабилизирована вся национальная экономика. Я начал понимать, что макроэкономическая реформа не была ни «нейтральной», как утверждал академический мейнстрим, ни отдельной от более широкого процесса социальных и политических преобразований. В своих предыдущих работах о чилийской военной хунте я рассматривал так называемый «свободный рынок» как хорошо организованный инструмент «экономических репрессий».
Два года спустя, в 1976 году, я вернулся в Латинскую Америку в качестве приглашенного профессора в Национальном университете Кордовы в северном промышленном центре Аргентины. Мое пребывание совпало с очередным военным переворотом и последующей «грязной войной», основными жертвами которой были левые активисты, включая деятелей профсоюзного движения, студентов, журналистов, марксистов и перонистов, их эвфемистически обозначили словом «десапаресидос» – «пропавший без вести». Десятки тысяч людей были арестованы, множество «десапаресидос» были убиты. Военный переворот в Аргентине был точной копией государственного переворота в Чили под руководством Центрального разведывательного управления США. За массовыми убийствами и нарушениями прав человека также последовали реформы «свободного рынка» – на этот раз под наблюдением нью-йоркских кредиторов Аргентины.
Смертоносные экономические рецепты Международного валютного фонда, применяемые под видом «программы структурной перестройки», еще не были официально запущены. Опыт Чили и Аргентины под руководством «чикагских мальчиков» стал генеральной репетицией грядущих событий. С этого времени «экономические пули» системы свободного рынка стали поражать одну страну за другой. С начала долгового кризиса 1980-х годов одно и то же экономическое лекарство МВФ регулярно применялось более чем в 150 развивающихся странах. Моя предыдущая работа в Чили, Аргентине и Перу побудила меня к изучению глобальных последствий этих реформ. Я понял, что так, непрерывно подпитываясь нищетой и экономическими неурядицами, формировался Новый мировой порядок.
Со временем большинство военных режимов в Латинской Америке были заменены парламентскими «демократиями». На них была возложена ужасающая в своем цинизме задача выставить национальную экономику на аукцион в рамках программ приватизации, спонсируемых Всемирным банком. В 1990 году я вернулся в Католический университет Перу, где преподавал после того, как покинул Чили в течение нескольких месяцев после военного переворота 1973 года.
