Глава первая. Головоломка с чёрным пятном
– Хорошо бы неглубоко. – Малой повернулся к Андрею. – У меня руки болят.
– Копай. – Андрей протянул младшему брату лопату.
– Думаешь, надо глубоко? – Малой воткнул лопату в сухую дернину и, сделав плачущее лицо, повторил: – У меня руки болят.
Андрей с опаской посмотрел на двух сидящих у подъезда толстух. Не забыл вчерашнюю новость про школьников, которые шли по Железнодорожному району с музыкальной колонкой. Музыка гремела, и они наверняка огрызались на замечания и всё же просто шли, никого не трогали, а за вдовьим фондом была гулянка, и оттуда выскочил землекоп с наградным кайлом. Он набросился на школьников, и трое слегли в больницу с перебитыми ногами. Землекопа тогда успокоили друзья. Он ещё часа полтора веселился на гулянке, пока его не забрали. Могли бы забрать раньше, но участковый не захотел попасть под кайло и спрятался за трансформаторной будкой.
Следы крови и раздолбанную колонку показали в новостях. Трансформаторную будку тоже показали. Участкового за ней уже не было, зато толпились местные. Покачивая головой, дохленький старичок говорил, что землекоп с кайлом вообще-то неплохой парень, раньше на людей не бросался, и его можно понять, ведь музыка гремела, и ладно бы хорошая, а гремела паскудная, колонку хотелось раздолбать многим, но духу хватило только у землекопа, и тут он молодец, но калечить школьникам ноги – это, конечно, зря.
Андрей догадывался, что старые толстухи – не то чтобы старые, но толстухи, – вряд ли полезут драться, однако забава детей, вышагивающих по двору с садовой лопатой, им явно не понравилась.
– Нельзя же так, когда там люди! – сказала одна.
– Нельзя! – согласилась вторая. – Там люди, а они!..
– Вот да.
– И чем они занимаются?
– Да какая разница, если столько горя!
– Им бы всё шуточки. Копать – дело серьёзное.
– Серьёзное!
Малой напоминал о себе редкими всхлипами, но лопату не выпускал. Ждал, что брат на него посмотрит, и готовился притворно заплакать. Брат смотреть отказывался, и плакать не было смысла, к тому же руки в действительности болели несильно. Вот в лагере «Юный землекоп» они бы отваливались от боли, и плакать никто бы не разрешил. Андрей рассказывал, что там за всхлипы дают подзатыльник, а если не успел вовремя раскопать яму на нужную глубину, тебя оставляют в ней ночевать, и сиди по пояс в грязюке – сам виноват, что руки кривые. Только Андрей в «Юном землекопе» не был, Малой ему не верил и продолжал мечтать о поездке в лагерь. Может, следующим летом получится. После лагеря он весь двор перекопает, как Андрею не снилось, и ничуточки не устанет.
– Мы точно? – спросил Малой. – Уже четыре раза мимо.
– Ориентиры совпали, – отозвался Андрей.
– Они и раньше совпали. И почему опять я? Давай ещё раз проверим.
– Проверили. Копай.
К толстухам прислушалась женщина из окна на втором этаже. В домашнем халате и с бигудями, она навалилась на подоконник, и Андрей узнал тётю одноклассника, с которым никогда особо не дружил, хотя пару раз бегал на пустырь за хлебозаводом. Тётя одноклассника неожиданно начала ругаться с толстухами, доказывая, что дети очень даже правильно поступают, что занимаются ерундой, летом им и заняться больше нечем, а то, что вокруг столько чужого горя, – не повод одеваться в глухой траур, ведь чужого горя всегда с избытком.
– Мы живём, чтобы детям было хорошо! – крикнула тётя одноклассника.
