Знойное майское солнце светило в окно и заставляло всех немногих присутствующих в музыкальном зале щуриться от его ярких лучей. Да, в юнкерское училище привезли фортепьяно, поэтому зал, где проходили обыкновенно всевозможные тренировки, теперь резко стал именоваться музыкальным. За роялем сидел широкоплечий юноша с вьющимися на макушке светлыми волосами на вид двадцати лет и увлечённо прикасался к манящим белым клавишам, но боялся нажимать на них.
– Долго ещё будешь слюни на него пускать? – усмехнулся молодой человек, находившийся неподалёку, хотя украдкой глазел на диковинный предмет и сам. Он опирался локтем о крышку инструмента и смотрел на товарища:
– Сыграй уже что-нибудь.
– Такая это честь! Извлечь из этого чуда первые звуки… – воодушевлённо говорил первый юноша.
– Мишель, играй или мы пойдём, – потряс головой второй, то и дело оглядываясь в окно.
– Хорошо, сбацаем! – на выдохе выпалил Мишель и потряс руками.
И музыка полилась из-под его ловких пальцев. Мелодия заполонила весь зал, всё это пространство, отчего даже понравилась товарищу. Второй говоривший был высоким стройным брюнетом. Ростом он, пожалуй, опередил друга, поэтому стоять у инструмента ему пришлось слегка согнувшись. От наклона длинные русые волосы до плеч, собранные лентой, то и дело скатывались на лоб, поэтому приходилось их поправлять, но зато каждый раз пряди попадали на солнечный свет и отблёскивали затейливой рыжинкой.
Юноша постукивал длинными пальцами по деревянной крышке в такт мелодии.
«Степьдастепькругом… Путьдалёклежит… Втойстепиглухойумиралямщик», – мысленно напевал себе он. Но вдруг ему пришлось засуетиться.
– Кончай, Миша, – стал хлопать молодой человек друга по плечу, – бежим отсюда.
И мелодия резко оборвалась. Молодые люди, пригнувшись, чтобы их не было видно в окнах, побежали прочь из зала, ведь находились в нём уже после занятий и без разрешения.
Им почти удалось уйти незамеченными, если бы не директор, встретившийся прямо в коридоре.
– Так-так, – покачал головой мужчина и поправил свой съехавший вбок выбеленный парик, – снова эта парочка. Что вы на этот раз натворили?
– Мишель и я немного задержались после занятия, чтобы отработать новый приём в фехтовании… – начал было один.
– Насколько мне известно, последним был урок географии, – остановил его директор.
Тогда «защитник» не нашёл что ответить и потупил зеленоглазый взгляд в пол.
– Ну как всегда, – развёл руками мужчина, – как не спрошу, кто нашкодил, так всегда один ответ – наша сладкая парочка. Миша и Гриша. И как не стыдно тебе, Аксёнов!
Юноша только усерднее стал смотреть в пол, а Мишель взял друга за руку, чтобы поддержать.
– Ладно, свободны, – махнул рукой директор, – ничего не сломали хоть?
– Нет ещё, – отозвался всё тот же, Григорий.
– Ключевое слово «ещё», – усмехнулся мужчина и пошёл дальше по своим делам.
– Эй, ну ты чего опять меня выгораживать полез? – спрашивал Мишель, разворачивая товарища за плечи к себе.
– Ну ты же хотел опробовать инструмент, Смирнов, – пожал плечами поруганный Аксёнов.
– Добрая душа твоя, – похлопал друга по плечу молодой человек и покачал головой, – но я хочу сам за свои поступки отвечать! Сердце болит смотреть, как ты за меня каждый раз получаешь нагоняй!
– Кончай, Миш, Аристогитонов тут нет, чтобы оценить твои нравственные потуги, – махнул рукой Григорий, – пошли ко всем.
И двое умчались, пересекая по пути небольшой сад, к казармам, где жили все воспитанники училища от мала до велика. Скинув форму с себя и оставив её в общей комнате, друзья пересели в также общую библиотеку, где были поставлены столы для внеурочных занятий. Собственно за этой целью молодые люди и были здесь. По крайней мере, так можно было сказать про Григория, который усердно изучал географический атлас, а Мишель вертелся вокруг него назойливой мухой, не зная чем себя занять.
