Огонек свечи с трудом разогнал тьму. Мрак, словно пролитая вода, скатился на пол, разбежался по углам, спрятался под кроватью, протягивая робкие пальцы-тени к сидевшему за столом человеку. Фитилек тихо потрескивал, бросая искры на грубо обструганные доски столешницы, и тлеющие угольки, скатываясь в дырки от сучков, неохотно гасли на дощатом полу.
Огонек трепетал. Зыбкий свет выхватывал из темноты скуластое лицо парня. На щеках юноши играли желваки, взор его задумчиво блуждал по небольшой комнатке, в которую едва вмещались кровать, стол, табуретка да деревянный покосившийся шкаф. Свободными были лишь небольшой пятачок у входной двери и неширокий проход к окну.
Пламя пыхнуло, и сизый дымок, пахнущий прогорклым китовым жиром, ринулся вверх, ударился о потолок и медленно расплылся в стороны. Поморщившись, я подошел к кровати и, дотянувшись до окна, приоткрыл ставню. Вдохнув прохладный ночной воздух, вернулся, сел на табуретку и потянулся за свитком.
Упругий пергамент неохотно развернулся, пытаясь скрутиться обратно, и я, разозлившись, с силой пришпилил край бумаги ножом.
Цифры, безжалостные цифры наглядно показали мой потенциал. Бездарность! В сердцах я ударил по столу кулаком и под жалобный звон посуды скрипнул зубами. Мечта, до которой было рукой подать, растаяла словно дымка. Она оказалась не более чем призраком, иллюзией, подобно тем, которые показывают маги в праздник Семерых. От осознания этого хотелось рвать и метать. Я почувствовал, как гнев охватывает меня, перед глазами возникла алая дымка. Хотелось рвать и метать, крушить. Я выдохнул и глубоко вздохнул. Злость уходила неохотно, но многолетняя привычка держать себя в руках взяла свое, и, посидев немного, я смог успокоиться.
Я мрачно посмотрел на лист, облокотился на край стола и, медленно выдохнув, положил подбородок на ладони.
Семеро, за что мне это?!
У меня оказались превосходные результаты по околомагическим дисциплинам, точным наукам и контролю. Но прикладные науки ничего не стоили без одной из основ, той, что являлась краеугольным камнем, на котором зижделось могущество мага.
Магический резерв – десять фарг.
Звучит как приговор. Минимальный объем источника для получения ранга неофита должен составлять не менее двенадцати единиц, и то многие школы воротят нос от таких слабаков. С десяткой же и связываться никто не будет – слишком дорого и бесперспективно в плане дальнейшего развития. Самая захудалая школа не примет такого, как я.
Дела мои плохи. Наша милитаристская империя не упустит шанс загрести в ряды своей армии еще одного бойца, что идет вразрез с моими планами. На фронте каждый день гибли люди, и я не желал стать одним из них. Как бы ни восхваляли рекрутеры армию и даруемые ею блага, я не хотел умирать в грязи во имя непонятных целей.
Проклятая война!
Я сжал кулаки и закрыл глаза.
От тяжких дум отвлек стук. Я насторожился и, выдернув из столешницы нож, подошел к двери. Спрятав левую руку с ножом за створкой, правой откинул крючок и приоткрыл дверь.
– Чего тебе? – невежливо спросил я невысокого мальчишку лет тринадцати. Он протянул конверт.
– Кто прислал? – Я не торопился брать послание. Друзей у меня нет, а знакомые из приюта вряд ли будут писать письма.
– Варлок Жбаш, – слегка поклонился мальчонка и, помедлив, тише добавил, видимо по удивленному выражению моего лица решив, что я не знаю, о ком идет речь: – По прозвищу Трехпалый, господин маг.
Не буду скрывать, мне польстило такое обращение, но гораздо сильнее удивило, что моя персона заинтересовала столь известного артефактора. Что ему понадобилось от беспризорного мальчишки?
