– Ну как? – пристально глядя в лицо Кирьянову, спросила я. – Сможешь подкинуть что-нибудь интересненькое?
Володька обреченно вздохнул:
– Сколько я себя помню, ты регулярно оставляешь нас без работы, но вот чтобы у тебя самой ее не было… Как ты докатилась до жизни такой?
Я опустила глаза и стала водить пальцем по столу, изобретая нечто абстрактное. Обращаться к Кирьянову за помощью мне было действительно стыдно, но ничего другого я просто не смогла придумать. С наступлением зимы в Тарасове вроде как бы вымерли все преступники. По крайней мере, ко мне уже месяца два никто не заглядывал.
Я начала чахнуть от безделья, и даже наличие денег не спасало положения. Ежедневное же просиживание вечерами у телевизора делало меня все более нервной и раздражительной. Вот потому я и сидела сейчас перед Кирей, излагая ему свою проблему. Он удивленно мотал головой и то и дело вздыхал.
Пока мы пытались до чего-то договориться, в дверь постучали. Киря громко произнес обычное «войдите», и тут же в проеме между приоткрытой дверью и косяком появилась голова его помощника, совсем юного, которого прикрепили к Кирьянову еще в начале прошлого года, чтобы он обучил его всему, что знает сам.
Мальчонка этот по фамилии Васин был редкостно конопат, казалось, что его физиономия сплошь состоит из одних конопушек. Но парень, похоже, нисколько не комплексовал по данному поводу. Был общителен и разговорчив.
– Владимир Сергеевич, тут опять эта дама пришла, – с несвойственной ему нерешительностью доложил он, вертя в руках свою большую фуражку.
– Какая дама? – не понял Володя. И тут же, чуть повысив голос, добавил, обращаясь к юнцу: – Когда ты наконец научишься докладывать как положено? Сколько еще раз учить надо?
– Виноват, – захлопал длинными белесыми ресницами мальчишка. Затем вышел и сразу же снова вошел в кабинет, но теперь вытянулся в струнку и произнес: – Товарищ подполковник, к вам гражданка Кулишова Алла Алексеевна. Просит принять ее.
Последовавший за этим тяжелый вздох Кирьянова напоминал стон:
– Нет, я этого больше не вынесу. И за что такое на мою голову?
Я перевела взгляд с мальчишки на Кирю. Мне было интересно, кто же эта дама, которая вызвала у Кири столь бурное неприятие. Насколько я знала своего друга, а знала-то я его более чем хорошо, подобные эмоции могли возникнуть у него лишь в отношении совершенно не контролирующих себя людей.
Прочитав в моем взоре заинтересованность, Володя заметно оживился и тут же торопливо заговорил:
– А что? Вот ее-то я тебе и передам. Дело, может, и безнадежное, но все же какое-то занятие… Да и мы от этой занозы избавимся.
«На тебе, не боже, что нам негоже», – выплыла у меня в голове старая поговорка, но я промолчала, слушая Кирьянова.
– Точно! – как бы утверждая принятое решение, произнес он. – Именно ее тебе и отдам. Одним махом решаются две проблемы: и тебе пока занятие будет, и мне спокойная жизнь.
Слова Кири заставили меня нахмуриться, но он этого совершенно не заметил, напряженно думая о чем-то. Я же пока еще ничего не понимала и, естественно, решила поинтересоваться, что это за дама такая и почему она вызвала у моего невозмутимого друга подобную реакцию.
– Небось очередная назойливая бабулька, у которой стянули сто рублей на рынке? – напрямую спросила я.
– Если бы! – снова вздохнул Кирьянов. – Бабуле скажешь, что вор уже сидит, а деньги пропил, она и успокаивается. А эта нас две недели изводит, как хочет.
– Да кто эта-то? – начала злиться я. – Объясни толком и по порядку.
– Да баба одна, одинокая, но не в меру богатая, – стал наконец рассказывать Киря. – Квартирку ее обчистили, вот она и ходит каждый день почти, требуя найти ее драгоценности. А где их искать? Мы алкаша одного взяли, что похожие кражи совершал, да только ничего у него не нашли при обыске. Не стану же я своих ребят на черные рынки засылать в поисках ее побрякушек, сама посуди. Эти вещицы уж точно давно из города вывезены, опасно их тут сбывать.
