Яркий солнечный день, листва на деревьях затмевает собой солнце и кажется чёрной. Так мне видится из автобусного окна. Одно дерево сменяется другим и также вспыхивает чёрным, будто один пылающий цветок движется со мною вместе, подожжённый солнцем, метящим в меня. Купил на рынке подержанный телефон, и вроде бы он даже работает.
***
На стуле висели мои удручённые штаны, с отвисшими задом и коленками. Балкон был распахнут, и от лампочки падали с потолка тонкие лучики света. Так казалось мне, когда я прищуривал глаза и сквозь ресницы наблюдал этот незатейливый феномен, − лёжа на диване и расчёсывая когтистый лапой мохнатую грудь.
***
Залез в компьютер на работе, проверил историю браузера. Оказалось, что тот, кто работал вчера допоздна, посещал порносайты и смотрел скрытую камеру в женском сортире. В основном эта тема его волновала больше всего. Ну, Юрка, сукин сын! Пивко здесь попивал и подглядывал за девочками, гад такой!
***
Ходил в поликлинику совершенно напрасно, если не считать того, что нахамил женщинам в регистратуре, сунув свою лисью мордочку в их окошко. Вообще, пока ходил по больницам, кажется, прошло всё само. А кончилось всё, как всегда, проклятьями Родины и обещаниями предать её, как только нападут китайцы. Стыдно, господа, бесконечно, стыдно.
***
Она дёрнула за кофточку мужчину с недоразвитой рукой, и он, обернувшись, закружился на месте, в волнении, решив, что кто-то чужой домогается его. Но это оказалась его знакомая. Через открытую туфлю было видно, что указательный палец её лежит на большом крест на крест. И возникали мысли, то ли она загадала желание таким редким способом, то ли это сомнительный дефект, отпугивающий нерадивых мужчин.
***
Уступайте место инвалидам, пассажирам с детьми и женщинам обворожительного свойства.
***
Я зашёл в скверик, даже толком не обратив внимания на две лыбящиеся мордочки бандерложьи, а когда уже сел на лавочку в другом конце скверика, напротив них, то тоже не увидел сразу, задумавшись и смотря в землю; и не услышал, что они по поводу меня отмачивают приколы и отпускают шуточки. Всему виной, оказывается, был мой хвост, он ужасно волновал их и веселил. И мне даже стало смешно, что вот из-за такой-то глупости может сорваться моё тотальное выздоровление, просто два каких-то папуаса могут вывести меня из себя и напакостить мне. Я рассмеялся и ещё раз глянул на них: мне показалось на этот раз, будто сидят они не на скамейке, а в песочнице, из которой и торчат лыбящиеся их морды, и будто в этой самой песочнице они и пытаются доплыть до моего берега, но разделяют нас и миллионы лет цивилизации и в то же время всего один стакан.
***
Я думаю, что Роден своей известной скульптурой, как великий провидец, хотел показать не мыслителя, а человека, сидящего в очереди третий час.
***
Но может ли демонстрация кайфа от самоуничижения послужить кому-то помощью в борьбе со своими страхами и желанием уйти от Бога и от всего, что вызывает в нас жгучий стыд: подать кому-то руку, молиться за кого-то? Всё это стыдно и непростительно, такое позволяют себе лишь старые маразматики, люди помоложе же должны жизнь свою положить на то, чтобы давить и принижать. Слышите ли вы в этом скрежет зубовный?
***
Предательское движение руки, потянувшейся за записной книжкой.
***
Моё сердце – пустая комната, в нём нет никого. Лишь худыми глазницами, процеживающими извне свет, я черпаю силы. В них я смотрю мир. Я опорожненный и павший. Сотни пьяных мужиков и баб прошлись по мне; расшаркиваясь, наследили кругом. Шагали бодро по общественной проститутке. Я обсосан, как косточка. Я умру обязательно. Мой ручной комнатный ветер – это сквозняк. Моё Солнце – лампочка разрешённого количества Ватт. Мой Бог – соломенный мужик в лаптях и рогожной рубахе. Он сидит на облаке, как на верстаке, стружка сыпется из-под рубанка, он в постоянной работе над собой и окружающим: то он слезет вниз и расхаживает пьяным барином с густой сырой бородой, пахнущей свежим пивцом, купленным за копейку у жидка; то он стонет с похмелья, нагоняя на города цунами и ветры разрушительной силы, рвёт листву на деревьях с досады и разбрасывает людей по уголкам планеты − буянит спьяну. А то он в белой мантии Дневного Светила прогуливается по московской подземке скромным студентиком с крыльями за пазухой и в кроссовках «Адидас».
