16 ноября 2012 г.
До Томми доносился шум приближающегося электропоезда. Этот звук, впрочем, как и многие другие, он слышал очень давно. Последние три года друзьями его ушей были звуки металлических решетчатых дверей, мужские громкие разговоры, а порой и крики, хруст костей и высокомерный хохот заносчивых надзирателей.
Вращая проездной билет в своей грубой ладони, Томми ждал момента, когда вагон остановится. Ждал не только он. Возле него стояло еще несколько человек. Женщина с ребенком дошкольного возраста – не повезло тебе, пацан, подумал Томми, – девушка и мужчина. По внешнему виду мужчины Томми сразу понял – он ему не друг по несчастью. Электропоезд остановился, мужчина открыл дверь. Как только он шагнул с платформы в вагон, кондукторша, приветствуя и забирая билет, мило ему улыбнулась. Следом зашли женщина, ребенок и девушка. Когда настала очередь Томми запрыгивать в вагон, он протянул руку с проездным билетом. Кондукторша сдержанно напряглась. Видимо, она следует по этому маршруту не первый раз, поэтому уже научилась определять по внешности или взгляду, кто из пассажиров является «местным». Как только последний пассажир зашел в свой вагон, электропоезд тронулся. На пустой мрачной платформе осталась только одинокая табличка с названием станции. «Тюрьма Фолк».
Вагон был полупустым. Мало кто желал покататься на электричке во вторник в одиннадцать часов утра. Да и мало кому это было нужно – уже поздновато для поездки на работу в Ристен (ближайший к тюрьме Фолк крупный город). Найдя самый безлюдный уголок вагона, Томми опустился на сиденье, показавшееся ему слишком мягким. От такого комфорта он позволил своему телу расслабиться, отчего почувствовал дрожь, пробежавшую по спине и рукам. Как иногда бывает, когда после холода заходишь в теплое помещение.
За грязным окном уже лежал снег, а на Томми висела лишь повседневная рубашка с парой небольших дырок. Именно в ней он был, когда в начале сентября, три года назад, его отвели в камеру полицейского участка. Через два месяца после этого он уже находился в тюрьме. Рубашка сменилась тюремной робой, а тонкие стены отдела полиции – бетонными холодными высокими глыбами, вдоль которых стояли десятки надзирателей. Также при задержании в карманах его джинсов нашли старенький телефон, паспорт и немного денег. Старенький телефон спустя три года стал еще более старым, поэтому Томми даже не надеялся, что он включится во время подзарядки. В тюрьме же ему не позволили зарядить телефон, как бы он ни просил. Сказали – нельзя. И точка. Там было все строго, без панибратства.
Когда Томми начал пересчитывать деньги, из его рук выскользнула пара монет. Несколько человек, сидящих в метрах пяти, бросили на него взгляд, но быстро отвернулись. Не думал, что когда-нибудь придется привыкать держать в руках мелкие предметы. За последние три года моими самыми маленькими друзьями были ложка да зубная щетка. Закончив подсчет денег, он тяжело вздохнул. Да, денег слишком мало. Хватит только на дорогу домой. А дальше что? Дальше пока ничего не было. Томми пришел к выводу, что единственный человек, кто ему может помочь в такой ситуации, – это его сестра. Больше у него никого нет. Родители погибли в автокатастрофе, когда ему стукнуло двадцать лет. До своей смерти отец Томми наработал приличный стаж по алкоголизму. Обстановка в семье стала невыносимой. Из-за этого в восемнадцать лет Томми начал жить отдельно – переехал к тогдашней девушке. Сестра уже была замужем. Вот и осталась мать одна жить с мужем-алкоголиком. Ее хватило всего на два года – в день годовщины свадьбы его родителей неподалеку от города нашли упавший с обрыва автомобиль. Позже экспертиза показала, что в тот день его отец был сильно пьян. Куда они тогда направлялись – неизвестно. Смерть родителей сильно ударила по Томми. Он тоже начал выпивать, расстался с девушкой, пошел на малооплачиваемую работу, чтобы хоть как-то хватало сводить концы с концами. Обзавестись семьей за десять лет Томми так и не смог. Потом тюрьма. А потом ему уже тридцать три года, он едет в свой родной маленький город, чтобы забрать свои вещи из дома сестры, без понимания, что ему делать дальше. Саре, его сестре, быстро удалось оправиться после смерти родителей, во многом благодаря ее мужу Майклу. Спустя пять лет у них родился первый ребенок, Джесси. А через два года Кевин.
