По грязным трущобам, зачастую морщась от смрада, за мелким босяком следовал широкоплечий мужчина.
– Долго еще? – спросил он, поглядывая на заинтересованные лица прохожих.
– Почти пришли, господин, – кивнул малец и указал на узенький домик, встиснувшийся в проулок.
Как только они подошли к двери, пацан обернулся и требовательно вытянул руку.
– Уговор! – заявил он. Выглядел он уверенно, но по дрожи в руке было понятно, что парень все равно боится.
Широкоплечий мужчина вытащил из кармана медную монету и протянул ее пацану. Тот схватил ее, тут же засунул за щеку и, шлепая по пыльной мостовой, скрылся в проулке.
Незнакомец же подошел к двери и постучался могучим кулаком по двери. Ответа не было, и он постучался еще раз, громко произнеся:
– Эй! Есть кто живой?
Спустя пару секунд послышались тихие шаги. Скрипнул засов на двери, и в щели показалось детское личико.
– Рус здесь живет? – спросил мужчина, глядя на перепуганную мордочку.
– Рус – здесь, – осторожно ответила она.
– Где он?
– Болеет, – тихо ответила девочка.
Мужчина нахмурился и представился:
– Меня зовут Торк. Он работает в моей кузнице. Давно он слег? Его три дня не было.
Девочка завозилась и, что-то подвинув, отворила дверь, впустив внутрь кузнеца. Тот вошел внутрь и огляделся.
Дом оказался внутри еще меньше, чем снаружи. Небольшая открытая печь, деревянная кровать и стол. Больше в него ничего не влезло. Вся посуда и теплые вещи, скорее всего, хранились на крыше.
На столе Торк обнаружил корзину с яйцами, которые он выдал работнику несколько дней назад в качестве премии за отличную работу. Парень выстоял две смены на мехах и помимо двойной платы получил от кузнеца корзину с яйцами. Корзина была почти полной.
– Он не ест ничего, – проследив за взглядом, ответила девочка. – Только пил, а сегодня уже не просыпается. И не пьет.
Кузнец взглянул на ведро, в котором едва треть воды наберется, а затем указал на парня.
– Чего голый лежит?
Девочка достала из-под кровати обрывки горелой ткани.
– Рубаха на нем тлеть начала, я испугалась, что загорится. И простыню тоже убрала.
Кузнец взял тряпку и, вымочив ее в ведре, положил на лоб парня. В этот же момент раздалось шипение, и потянулся пар.
– Я сегодня три ведра на него извела, – тихо ответила девочка.
Кузнец нахмурился и протянул руку к работнику, но тут же отдернул, почувствовав нестерпимый жар.
– Худо дело, – произнес он.
– Эй! Рус! – раздался голос с улицы. – Ты работать собираешься?
Кузнец удивленно взглянул на девочку, а затем поднялся и вышел из дома. Там его встретил пухлый мужичок, недовольно переминающийся с ноги на ногу.
– Ты кто такой? – спросил он. – И где Рус? У меня рук не хватает, тесто того и гляди упадет, а его три дня нет.
– Торк, кузнец из мастеровых, – протянул он руку по виду пекарю.
– Сулим, – протянул в ответ руку толстяк. – Хлебных дел мастер. Из Сладкого переулка.
– Наслышан, – кивнул кузнец. – Рус, выходит, и у тебя работал?
– Выходит – да. А я еще думал, чего он все в саже постоянно приходит?
– А я удивлялся, почему от него рогаликами ванильными пахнет. Думал, деньги на Сладкий переулок несет.
– Если не секрет, – смущенно произнес повар. – Сколько вы ему платили?
– Восемь монет за смену. Когда две смены отстоит – продуктами помогал. Но у него рука к металлу не лежит. Он только на мехах стоял да вторым молотом работал, – пожал плечами Торк и, так же хмурясь, спросил: – А вы?
– Десять, но он не просто тесто месил. Он и хлеб формовал, и рогалики лепил. Ушлый малый. Работы не боялся. Сейчас таких не хватает.
– Все хотят рогалики есть, но зарабатывать на них никто не хочет, – кивнул кузнец и указал в сторону дома. – Получается, что он утром то с тебя начинал, то с меня?
