Он лениво облокотился локтями на стойку, отчего та натужно скрипнула. Сидеть во время смены нельзя, начальство штрафовало за любую мелочь. Поговаривают, что в компании работают специальные люди, задача которых сидеть и смотреть записи с видеокамер, выискивая ляпы в работе сотрудников кассы. Он думал, что это идеальная работа. Сидеть, пить кофе и наблюдать, как другие работают. За восемь часов он ни разу не присел. Перерыв на обед не дольше двадцати минут. Ноги мужчины отекли, голова гудела. Он глубоко вздохнул и мимолетно взглянул на экран кассового монитора. 1:37. Автозаправка работала круглосуточно, но уже час в зале ни одной живой души. За стеклянными витринами лениво крутились сосиски для ход-догов. В зале стоял стойких запах кофе. Из динамиков доносилась «Shivers» Ed Sheeran. Мужчина чувствовал, что постепенно проваливается в сон. Глаза закрывались. Прошлой ночью ему не удалось поспать. Шестимесячный сын кричал и плакал каждый час, жена никак не могла его успокоить. В их крохотной однокомнатной квартирке ему негде было скрыться и отдохнуть. Больше всего на свете он мечтал сбежать: от орущего ребенка, скандальной жены, которой вечно не хватало денег, и с бессмысленной работы, где менеджеры младше него, но смотрят сверху вниз, с нескрываемым презрением. Не о такой жизни он мечтал. Он винил во всем родителей: они не дали ему ничего, кроме подзатыльников. Никакого старта в жизни. Его лучшему другу семья дала все необходимое: оплатила учебу и жилье, помогла не заботиться о выживании и хлебе насущном, пока он получает образование. Неудивительно, что, получив диплом, он рванул в Канаду. Хорошо устроился, уже купил себе Volvo, работает в офисе крупной компании и носит рубашки от Ralph Lauren. «Как все несправедливо», – подумал он. Работать предстоит до утра, пока на смену не придет его напарница. Провалиться в сон на кассе мужчина не планировал. Он оттолкнулся руками от стойки и решил, что ему необходима двойная порция крепкого кофе. Кофемашина шумно загудела, заполняя пластиковый стаканчик с желтым логотипом компании двойной порцией эспрессо. Он взял кофе и вернулся на кассу. Его взгляд устремился вперед, на большие стеклянные двери, за которыми яркие фонари освещали безлюдную ночную заправку. Вдалеке на шоссе проносились автомобили. Трасса не смыкала глаз ни на минуту. Дорога гудела круглосуточно. В этой глуши, далеко за городом, только проносящиеся автомобили напоминали о том, что где-то кипит жизнь. Мужчина заметил фары сворачивающей на заправку машины. От поворота с шоссе до бензоколонки было не более двухсот метров, но машина двигалась так быстро, будто не собиралась останавливаться на заправку. Иногда днем, когда трафик был высоким, а дорогу занимали грузовые фуры, могла образоваться пробка. Некоторые водители объезжали ее через заправку. Но сейчас ночь, и шоссе свободно. Он видел, как красный седан проехал мимо заправки и приближался к зданию. Тормоза взвизгнули, когда машина вплотную подъехала к стеклянным раздвижным дверям. Он слышал это даже через доносившуюся из колонок музыку. Дверца пассажирского сидения с силой распахнулась. Казалось, она вот-вот слетит с петель. Из седана выскочила женщина. Она явно спешила, не захлопнула дверцу и направилась к входу в минимаркет. Походка была нетвердой. Волосы растрепались и взмокли, словно она только что вышла из душа. Мужчина за кассой решил, что женщина пьяна или под кайфом. Лицо ночной посетительницы попало в свет уличного прожектора, установленного прямо над входом. Он пригляделся и растерянно уставился прямо перед собой. Раздвижная дверь распахнулась. Женщина в домашних тапочках, в коротких шортах и черной футболке направлялась к кассе. На ее лице не было живого места. Один глаз еле открывался из-за большого синяка. Под носом виднелась запекшаяся кровь. Женщина выглядела заплаканной и опухшей, словно пила несколько дней, не просыхая. Ее левый глаз, который мог открываться, был красным от лопнувших сосудов. Вместо белого зрачка он выглядел пугающе кроваво красным. Растерянность мужчины сменилась страхом и онемением. Он испуганно смотрел на посетительницу, не зная что делать в таких случаях. Почему всякая чертовщина приключается именно в его смену?
