Мне не спалось. Кабина кареты едва освещалась бледно мерцающим кристаллом, а за окном стояла абсолютно непроглядная тьма. Несмотря на то, что ночь была лунной, белесый холодный свет небесного пастуха едва проникал сквозь густую пелену тумана, клубившуюся у земли. Разделить свой внезапный приступ бессонницы мне было решительно не с кем. Лучший друг Крис и чертяка Шнырь, который по роковому стечению обстоятельств является еще и моим фамильяром, вповалку лежали на соседнем сиденье и мерно в унисон похрапывали. Карету то и дело трясло на пыльном ухабистом бездорожье, но это никак не нарушало их здоровый мужской сон.
Я выглянула в окно, пытаясь хотя бы примерно определить, где мы находимся и сколько нам еще ехать. Экипаж нам достался вполне комфортный, но дорога все равно оказалась выматывающей. Стоило только высунуть голову на улицу, как поток холодного ветра больно хлестнул меня по лицу. Недовольно поморщившись, я тут же вернулась обратно, плотно прикрыв за собой окошко. Затекшая шея ныла от тупой боли. Пытаясь хоть немного унять неприятный зуд, стала усердно растирать ее руками. Мы находились в пути уже достаточно продолжительное время. Покинув столицу вчера на рассвете, мы до сих пор не достигли пункта назначения и не известно еще когда туда доберемся. Путь к северным границам королевства не близок.
Карета планомерно преодолевала одну дорожную милю за другой, совершенно не считаясь с моим самочувствием и, похоже, не собираясь останавливаться. Я заскрипела зубами в унисон колесам, он бессильной злобы, адресованной неведомо кому. Хотя, в глубине души понимала, что очень даже ведомо – себе самой. Тут, словно сжалившись над моим ворчливым старческим брюзжанием, экипаж стал понемногу замедляться, пока, наконец, плавно не остановился совсем.
Через мгновение в дверь легонько постучал кучер и объявил небольшую остановку. Я тут же вскочила с места, радуясь возможности размять ноги. Мельком взглянув на спящих друзей, подумала, что будить их не стоит и, осторожно приоткрыв дверцу, вышла на улицу. Ледяной воздух мгновенно пробрал меня почти до костей, пытаясь загнать обратно. Упрямо вскинув голову, я решительно пошла вперед, на ходу кутаясь в теплую шаль. Обойдя карету сбоку, заметила возле козел нашего возницу, который поил и обтирал лошадей.
– Здесь всегда так холодно? – стуча зубами, начала я разговор.
– Да, мэм, – учтиво отозвался мужчина и махнул рукой, показывая неизвестно куда. – Рядом горы.
Замотавшись в шерстяную шаль поплотнее, чтобы хоть немного унять зубную чечетку, задала уже давно мучивший меня вопрос:
– Как долго нам еще ехать?
– К раннему утру будем на месте, – ответил тот.
Я поблагодарила его за информацию и предупредила:
– Спасибо, если не возражаете, пойду немного прогуляюсь.
Мужчина как-то странно посмотрел на меня, а затем неуверенно кивнул и произнес:
– Только не отходите далеко, мэм. Мы почти на границе Гоблинского леса.
– Не бойтесь, я не полезу в чащу, – забота кучера была приятна.
– Не в этом дело, – замялся он, затем немного потоптавшись на месте пространственно пояснил. – Это нехороший лес, в нем происходят странные вещи.
– Какие, например? – удивленно воззрилась на мужчину я.
– Ох, – тот вдруг снял шляпу и протер невесть откуда взявшимся платком свою вспотевшую лысину. – Не заставляйте меня об этом говорить вслух, у меня внуки. Местные вам наверняка все расскажут гораздо лучше.
Я мысленно закатила глаза, трусоватость не входила в перечень уважаемых мною качеств. Пожав плечами и прохладно поблагодарив за предостережение, я отошла от кареты и двинулась вперед по дороге, разминая затекшие конечности. Мелкие камешки хрустели под каблуками моих новеньких дорожных туфель, возвещая всю мелкую живность вокруг о том, чтобы не становились у меня на пути. Я крутила головой по сторонам, как механический болванчик, в надежде увидеть что-нибудь интересное, но тщетно. В такой темноте разглядеть что-то толком, было практически невозможно. Ворча на долгую дорогу, плохую погоду, трусливого извозчика, и вообще всех вокруг, я протянула руку вперед и скороговоркой прочитала одно заклинание. С кончиков моих пальцев тут же вырвался сноп маленьких искорок и, взвившись столбиком, исчез высоко вверху. А через пару мгновений ночное небо осветилось сотнями огненных коротких сполохов.
