В детстве я мечтала стать принцессой. Когда нам удавалось выбраться из Кречи, мы с Глэдис пересекали бесконечный каменный мост через Тессу и украдкой, как зверьки, пробирались в «чистые» кварталы. Неподалеку от набережной, за вечно закрытым маленьким театриком и круглой тумбой, облепленной потрепанными афишами, сверкала витрина самой чудесной в городе лавки. Это место манило нас сильнее, чем миска сметаны – двух оголодавших котят.
Повиснув животами на каменном цоколе, мы могли подолгу обтирать пыльную стену, замирая от восторга перед витриной, где стояла Она – в пышном оборчатом платье, похожем на распустившийся цветок, с золоченой короной в пышных кудрях и в леденцовых туфельках. К кукле-принцессе прилагалась расписная карета, запряженная четверкой лошадей, и замок, поднимавшийся ярусами наподобие свадебного пирога.
Глэдис восхищалась платьем, в то время как я уделяла больше внимания замку, изучая его контрфорсы и зубчатые ободы башен. Они крепко упирались в склон холма, на котором зеленели кусты, вырезанные из бархатной бумаги. Ужасно хотелось проникнуть взглядом за замковые стены из папье-маше, чтобы оценить убранство внутренних покоев, но мне ни разу не представилось такой возможности. Обычно через некоторое время после нашего появления дверь игрушечной лавки распахивалась с мелодичным звяканьем, и на пороге возникала долговязая черная фигура магазинного клерка, грозящая нам кулаком. Так угрюмая ворона прогоняет от крошек шустрых воробьев. Мы с Глэдис были на него не в обиде. Схватившись за руки, мы, обмирая от собственной дерзости, мчались обратно через мост. Полученных впечатлений нам хватало надолго. Дома мы мастерили свадебные вуали из старой обмахрившейся занавески, которая не годилась даже на тряпки и потому была отдана в наше распоряжение. Потом строили «дворец» под столом, откуда крикливая Рут Бобарт, моя приемная мать, выметала нас веником, чтобы не путались под ногами. В то время я и подумать не могла, что когда-нибудь окажусь в настоящем замке, да еще на правах хозяйки!
Строго говоря, замок Уайтбор, где я сейчас находилась, не был моим. После смерти отца здесь хозяйничал его двоюродный брат, мистер Робин Уэсли. Я подозревала, что этот важный господин не слишком обрадуется моему приезду, поэтому как могла оттягивала встречу. Прежде всего мне хотелось «познакомиться» с замком. Оставив Неда Уолтера объясняться с экономкой, встретившей нас в холле, я прошла через темный коридор в правое крыло и остановилась, очутившись в полукруглой комнате с высоким потолком.
Вероятно, раньше здесь находилась часовня. Акустика была просто великолепная. Звук шагов, отзываясь эхом, возносился ввысь и тонул в сумрачной глубине под стропилами. Несмотря на теплые зимние ботинки, мои ноги чувствовали холод, сочившийся из каменных плит. Замок следил за мной пристальным недоверчивым взглядом. Каждый камень его дышал стылостью. В окружающей звонкой тишине дрожали отголоски старых напевов, звучавших здесь в те времена, когда я еще не родилась на свет.
Взгляд скользнул по стене и поднялся выше, от мрачно-серой каменной кладки к горящим витражам узких стрельчатых окон. Снаружи был обычный январский день, серенький и тусклый, но окна жадно вбирали в себя свет с улицы и переливали его в комнату, бросая вниз пряди невесомого разноцветного шелка. Я поднесла к свету ладонь и смотрела, как она окрасилась в смугло-желтый, фиолетовый… а потом вдруг вспыхнула тревожно-алым.
В воздухе зазвучала новая нота, некое смутное беспокойство, и я поежилась, как кошка, которую погладили против шерсти. На всякий случай убрала руку, сунув ее в муфту.
Уайтбор, замок Белого Вепря – непростое, таинственное место. Его корни уходят глубоко в земли графства Думанон, исконного царства фейри. Все холмы на многие мили вокруг когда-то принадлежали им. Моя мать была фейри. Она забрала отца на Ту Сторону, потому что только так могла спасти ему жизнь. Этот замок будил во мне нечто такое, что я предпочла бы не вытаскивать на свет божий. Словно серый скалистый материк возвышался он над долиной, и отголоски волшебства пробегали по его стенам, как тени от солнца бегут по склонам холмов.
