Запомни это, – я указывал на своё лицо. – Это последнее, что ты увидишь.
Всё вокруг казалось тёмным. Мир звучал невпопад, всё ощущалось, как зажёванная плёнка.
– Тащи его… Да… Включай экр… Вкалывай… разря…
Спустя пару секунд звук совсем исчез – я отключился.
Могли длиться недели или минуты в холоде. Всё тело зудело, а суставы болели. Мышцы поглощала жуткая вялость, ноги совсем онемели, кожа размокла от холодной воды. Я открыл глаза, это была ванна, наполненная льдом. Кубики были кристально чисты. Вдруг я вздрогнул от чужого прикосновения. На мне лежало бездыханное женское тело, без одежды. Её грудь в области сердца была изрезана, карие глаза смотрели куда-то вдаль, а светловолосая голова сильно провёрнута, руки выпадали по бокам ванны. На ушах висели драгоценные серьги зелёного цвета, нос был проколот круглой железкой. Я взял её за плечи и скинул с себя. Холод бил по всему телу, было очень трудно вылезти оттуда. Последних усилий не хватило, и я небрежно выпал из ванны, прислонился спиной к ней.
Отрогал себя, в правом боку была рана средней глубины, будто бедно ножом прошлись по ней, не скальпелем; всё остальное на месте, но это лишь внешне. C большим трудом я встал лишь на четвереньки. Ещё раз заглянул на мёртвое тело, оно качалось там от моих движений, лицом вниз.
Протерев глаза руками, я обнаружил себя в отжившей ванной, голые белые стены, как и я. Света с потолка еле хватало, чтобы детальней разглядеть комнату дальше ладоней.
Нужно убираться отсюда; как я сюда попал? Скорее всего, они хотели взять с меня части тела под трансплантацию или превратить в очередного работящего болванчика или гладиатора. Может, проверить работу сырых имплантов.
Напротив ванны стояла дверь, замок, судя по зелёному свету, был снят – роковая ошибка. Протаранив дверь дрожащим телом, я выпал в коридор.
Тут чуть светлее, чем в ванной, свет был синий. В правой стороне – по центру коридор, далее поодаль дверь. В левой – ничего. Лишь в конце моего коридора виднелся поворот налево, где сильно бил белый свет.
Я немного осмотрелся и вздрогнул чуть сильнее обычного, увидя за собой манекен, чем-то закрашенный. На нём висел плащ, больше меня на несколько размеров, но всё же лучше, чем ничего.
Нужно искать выход. Я решил пойти к концу коридора. Будучи без обуви, я создавал не так много шума по полу подошвой, как голой ногой, но старался всё же делать каждый шаг тише предыдущего. Подходил к двери правой стены. Сложно было сказать, что там происходило, из-под неё перебирала светомузыка. Скорее всего, они убивают время перед операцией. Её или моей. Как бы не так. Я лёгкой поступью перешагнул через них и ушёл дальше.
Раз они какие-то торговцы человеческими частями или имплантами, предположу, что обосновались они на старом заводе или птицефабрике; а почему именно эти места?
Только понял, что не чувствую запаха, – очень странно.
Шёл вперёд, на полу лежали банки, картон, моя тень от ламп, шатавшаяся в стороны, – словом, набитый мусором коридор. Прямо оказалась полустенка, низ которой был разрушен, уже перетёртые кирпичики лежали где попало. Проходы в стороны. Сразу же я зашёл левее стенки, чтобы меня ненароком не заметили, и увидел лестницу вниз. Мне нужно было бы уходить, но за стенкой несколько человек что-то обсуждали, следовало узнать хоть немного информации.
Я начал слушать: один голос был грубый и говорил кратко, другой – чуть выше и намного культурнее. Они обсуждали детали какого-то дела в Магадане; что они забыли так далеко? Также грузовик некой «Стали» и девушек на продажу. Я послушал ещё немного, и тут они дошли до меня.
– Чё, не справляются ребята на рынке? – грубый.
– Да туда только неумелых и посылают. Похоже, что скоро уйдут они с работы, – культурный провёл пальцем по шее.
