Пролог
Не зря Ардонэйзию называют цветущим королевством. С ранней весны и вплоть до холодной поры тугие бутоны сменяют друг друга, устилая солнечные долины пёстрыми коврами. Незабудки, пионы, ландыши, лилии, амариллисы, тюльпаны… Начни перечислять всё великолепие – не хватит и часа: справочник ардонэйзийского травника толст, как купеческий кошелёк.
Почти круглый год плодородный край, где даже снег зимой считается редкостью, буквально тонет в благоухании. Ложкой дёгтя в бочке мёда являются разве что губы мертвеца – единственное растение, источающее непередаваемый смрад. Лишённые целебных и ядовитых свойств, эти белые цветы, не имели успеха ни среди знахарей, ни среди алхимиков, а запах держал на расстоянии тех, кому могли приглянуться диковинные створки-лепестки.
Именно потому столь странно смотрелась девушка, заложившая за ухо полураскрытый бутон «губ мертвеца». Светлый цветок провокационно выделялся на фоне чёрных, как смоль, волос, свободно ниспадавших чуть ниже лопаток. Не меньше удивляла и одежда незнакомки, если так можно было назвать тёмные кожаные ремни, едва прикрывавшие стройное тело в самых «стратегических» местах.
Очевидно, из-за такого зрелища Гаррет Филисон, жилистый, лысоватый наёмник, что уже давно не пользовался успехом у женщин, позорно запнулся о дремавший на обочине камень. Бредя домой после трёхдневной попойки, он никак не ожидал увидеть идущую навстречу полуголую девушку. Откуда ей взяться на сельской дороге? Покачивая бёдрами, незнакомка неспешно приближалась и весьма незатейливо строила глазки. Ему? Гаррет даже оглянулся: нет, тихий вечер тому свидетель, за ним никто не плёлся – они были здесь одни. Неужто боги научились исполнять желания? Ага. Держи карман шире. Скорее разбойники рискнули орудовать в полумиле от города – нащупав рукоять висевшего на поясе меча, воин остановился и настороженно посмотрел по сторонам.
– Ну, и где они? За кустами сидят? – бросил он вперёд. – Ближе не подходи, не то прирежу…
– М-м-м… Ты о ком? – игриво поинтересовалась девушка. Она замедлила шаг, а потом, поймав недобрый взгляд, соизволила остаться на расстоянии вытянутого копья.
– Скажешь, одна тут гуляешь? – Гаррет вновь покосился на заросли. – Я не вчера родился.
– Одна. Могу доказать… – незнакомка хитро сощурила лиловые глаза и вдруг повысила голос: – Он догадался! Стреляйте, ну же!!!
Выхватив клинок, наёмник закружился, как собака, хвост которой случайно переехала телега. Держа перед собой оружие, он сделал пару быстрых оборотов, но ни свиста стрелы, ни треска кустов, ни каких-либо посторонних шорохов ухо не уловило. Лишь ветер шелестел остролистными ветвями.
– Стало быть, не врёшь… – Гаррет опустил меч. – А я уж думал опять о бандюков мараться…
– Я не из тех, кто покушается на чужое золото. Если только на душу…
– Это как? – с огрызком удивления поинтересовался воин.
– Моё ремесло намного приятнее, – с медовой сладостью промурлыкала девушка. – В нём фантазия не знает границ, а страсть настолько горяча, что может испепелить…
– Недурно, недурно… – уперев клинок в землю, наёмник оценивающе разглядывал незнакомку. – Но, боюсь, такая красотка мне не по карману.
– Или просто не по зубам? – лукаво улыбнулась та и приблизилась на несколько шагов. – Сегодня я ищу зверя, жестокого и ненасытного. Местный кузнец меня уже разочаровал: силён телом, но характером мягок, словно пух. И вот всё, что от него осталось… – девушка продемонстрировала тонкий, блестящий гвоздик не меньше пяти дюймов в длину.
– Да ты колдунья… – рассмеялся Гаррет, глядя, как она начала вращать «останки кузнеца» изящными пальцами.
– Не без этого… Меня стоит бояться… Я слишком падка на вкус чужих душ. Настолько, что готова отдать на растерзание тело… С другой стороны, это добавляет блюду пикантности. Иначе совсем не то. Как тёплый эль. Ты ведь понимаешь?
