«Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях… Умер нищий и отнесён был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят. Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мёртвых придёт к ним, покаются. Тогда [Авраам] сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мёртвых воскрес, не поверят».
Евангелие от Луки 16:19-31
Лазарь, 2008 год
Если верить фотографии, на которую я в очередной раз посмотрел около часа назад, то порученный мне объект должен был быть вполне привлекательной шатенкой со светло-зелёными глазами и симпатичной, как у Мэрилин Монро, родинкой на пухлой щёчке. Поэтому, увидев водителя подъехавшей ко мне грязно-серой легковушки, я впал в ступор. Нет, на меня смотрели те же серо-зелёные глаза, что и на фото, но вот остальное…
– Вам помощь нужна? – вполне уверенно произнесла девушка, сверкнув чем-то серебристым на языке и приподняв проколотую левую бровь. – Может, дёрнуть? У меня трос в багажнике.
– Автомат, – выдавил из себя я, всё ещё пребывая в лёгком шоке. – Позвонить можно? Эвакуатор нужен.
Она повернулась и посмотрела на припаркованный у обочины внедорожник, который по документам принадлежал Смирнову Валерию Витальевичу, коим я не являлся. Знать она этого, естественно, не могла, но почему-то бросила подозрительный взгляд на меня, на машину, а затем снова на меня. Я нахмурился, девка слегка сощурилась, но всё же потянулась рукой к сумочке на пассажирском сиденье. Вытащив телефон, она протянула его мне в приоткрытое окно:
– Пожалуйста.
Я ухмыльнулся и взял трубку. Баба явно не дура и заблокировала двери, чтобы я не мог её вытащить. И окно открыла только частично: можно было просунуть ладонь и не больше. Набрав свой собственный номер, я начал слушать длинные гудки. Уверен, что моя мобила сейчас разрывается голосом Тилля Линдеманна, орущего «Mutter» в салоне машины, но объект-то этого не знает. Хотя то, что я выясню номер её телефона, ничего не решит – она вполне могла пользоваться временной сим-картой. И даже засекретить номер. Не глупая, полтора года скрываться сумела; значит, знает, как заметать следы.
Девушка не сводила с моего лица холодных глаз, словно внимательно изучая его. Если честно, под её взглядом мне захотелось поёжиться, но я кое-как удержался. И дело не в почти драгоценном серебристо-нефритовом цвете радужки. Просто её взгляд был сканирующим, как будто она уже догадывалась – кто я и зачем на самом деле попросил её остановиться.
Сбросив вызов, я протянул мобильный в оконную щель и пожал плечами:
– Не берут трубку.
Она снова сощурилась, на этот раз сильнее, и резко выхватила у меня телефон. Опустив глаза к экрану, сняла блокировку пальцем и открыла исходящие вызовы. Ухмыльнулась и посмотрела на меня. Ну да, в Эстонии не может быть номеров с кодом Московской области.
