8 мая 1942 года.
Декретное время: 4 часа утра.
Крымское побережье Чёрного моря в тылу 63-й горнострелковой дивизии. Крымский фронт
Светает… Невысокие гребни волн накатывают на берег и разбиваются о гальку, создавая неповторимый шелест, который я про себя называю шёпотом моря. Лишь немного волнуется бескрайняя водная гладь, теряющаяся ближе к горизонту в предрассветных сумерках, а утреннюю тишину пронзает крик одинокой чайки… Как же красиво здесь, в Крыму! Как же хочется забыть о войне… Как же хочется спуститься к пляжу с Олей, войти в пока ещё довольно прохладную воду, вдоволь поплескаться и тут же выскочить на берег, согревшись у не большого костерка и в объятьях любимой! Несбыточные мечты…
Пляж заминирован ФОГами – фугасными огнеметами. И я с бойцами тут нахожусь не ради того, чтобы полюбоваться красотой природы, а в ожидании немецкого десанта.
В тылу, на значительном удалении от нашей позиции, послышался вдруг тихий шелест, и практически сразу за ним последовал мощный грохот и тяжелые удары, отдавшиеся дрожью даже в скальном грунте! Посмотрев на часы и отметив время – 4:05, я довольно улыбнулся: все идёт по плану. 25-й гвардейско-минометный полк нанёс первый, упреждающий удар по врагу! И думается мне, что под огнём «Катюш» фрицам приходится явно несладко… Три дивизиона, в каждом из которых три батареи по четыре установки РСЗО[1] БМ-13, ласково прозванной солдатами «Катюша». За десять секунд они дают залп из 576 снарядов калибром 132 миллиметра и накрывают ими площадь в семьдесят-сто гектаров. Как раз самое то, чтобы хорошенько так врезать по скопившимся на переднем крае ударным частям нацистов…
Вот только в реальной истории 25-й гвардейско-минометный полк также вёл огонь по начавшим атаку немцам. И помешать наступлению противника не сумел, что все же несколько удивительно на фоне разрушительной мощи реактивных снарядов. Но все, что Александр сообщил мне на этот счет прежде, чем я начал очередное погружение, это то, что огонь вёлся в момент наведения переправ через противотанковый ров у ак-монайской позиции.
Не самое удачное применение первых отечественных РСЗО, учитывая, что они не могут вести точного огня, а бьют по площадям. Впрочем, думаю, что в большей степени сказалась повсеместная для Крымского фронта нехватка снарядов: сейчас полк сумеет дать три-четыре залпа. А после, в переломный момент боя мы сможем задействовать уже только один дивизион на два, максимум три синхронных запуска. Плюс не стоит забывать, что реальная численность советских подразделений на Крымском фронте редко достигает штатной. В 25-м гвардейско-минометном полку есть батареи и из трех, и даже двух машин, а всего их двадцать четыре вместо тридцати шести. Но все равно ураганный удар пусть даже двадцати четырех установок залпового огня должен ну очень взбодрить фрицев! И действительно, где-то в тылу слышатся продолжительные взрывы… Может, удалось заткнуть хоть одну из батарей немецких РСЗО?
Для прорыва позиций 63-й горнострелковой дивизии РККА Манштейн стянул шесть батарей установок залпового огня «Nebelwerfer» («метателей тумана»), шмаляющих 150-миллиметровыми снарядами, плюс как минимум две шестиорудийные батареи стационарных установок, запускающих реактивные снаряды 280 и 320 миллиметров. Германские РСЗО наши уменьшительно-ласкательно кличут «Ванюшами», но бьют эти «Ванюши» будь здоров. Особенно более мощные калибры – их ударная волна разрывает барабанные перепонки у находящихся под обстрелом бойцов и вызывают среди них сумасшедшую панику, практически полностью деморализуя попавших под обстрел людей.
Более или менее спокойно выждав некоторое время, я начинаю то и дело украдкой смотреть на часы со все более нарастающим волнением. 4:12… 4:13… 4:14…
