Внимание!
Автор не призывает играть в азартные игры на деньги, а использует элементы игры, как художественные приемы.
Игра с нулевой суммой – это состязание, в котором проигрыш одного игрока равнозначен выигрышу другого игрока.
А я живу в пальто и в штанах
И мне золото ваше не нужно нах…
То, что просто звенит в карманах …
Одни зовут бомж, а другие монах…
Зимавсегда
Часть первая.
Угловой удар1
1.
«Деньги – это вирус, поразивший человечество. Вирус, который попал в человеческие головы через глаза, смотрящие на витрины с красивыми вещами и на миниатюрные изображения товаров на сайте интернет-магазинов; вирус, залетающий в человеческую душу через уши, через ушную раковину, в которой словно в амфитеатре по всем канонам акустики звуки доходят до самых высоких рядов и отзываются многократным эхо одного-единственного слова, состоящего из шести букв» – эти слова Игорь Владимирович напечатал в заметках своего смартфона. Таких обрывочных, словно лоскутное одеяло, порой ничем не связанных друг с другом абзацев, у него, в виртуальных шуфлядках скопилось немало – за последние пару лет около двухсот. Никакой цели Игорь Владимирович не преследовал, не мыслил себя философом и, что показательно, в социальные сети, на всеобщее обозрение, свои маленькие творения не выкладывал. В социальных сетях он вообще больше не присутствовал, а раньше, когда и имел профили – не опознаваемые по никам и никак не соотносившиеся с его персоной – использовал их только по сугубо рабочим вопросам. Никакого рупора для провозглашения своих мыслей и идей ему не требовалось. Небольшое словоблудие ему было нужно лишь для того, чтобы разгрузить голову от назойливых предложений, крутившихся у него в голове, да и чтобы оформить их для себя в законченную форму. И в этот вечер, уже практически обессилев, он бросил смартфон куда-то на пол, после того как напечатал эти слова. Прикрыв глаза, он подумал, что вот сейчас, через пару минут, как ему казалось, он встанет и пойдет в душ, а после ляжет спать, там, в комнате…
…Комната была небольшой и узкой. По периметру стен, кроме одной – где была небольшая сцена – стояли длинные черные кожаные диваны, перемежавшиеся с такого же цвета креслами. Прямо над одним из кресел по левой стене, горела неоном, разлитым по узким трубкам, бледно-розовая надпись на английском языке, которая то ли по задумке дизайнера, то ли из-за небольшого замыкания в системе ритмично мигала почти что в такт музыке. Игорь Владимирович смотрел. Она танцевала.
Лучи фиолетового и синего света словно пронзали кожу девушки и скользили по плавным изгибам ее тела, сияющего блеском клубного масла. Свет представал в разных вариациях: он отсвечивал холодно-белыми, бегающими квадратами на стенах, потом двигался большими тепло-белыми кругами прожекторов и ослеплял, если ты попадался в его широкий фокус, затем густым веером желтых, красных, оранжевых потоков будто бы разрезал плотную толщу воздуха, в котором местами, кое-где, плавали облака белого дыма. Все происходящее здесь походило на центрифугу, от которой кружилась голова. Без легких и крепких напитков он пьянел. Он смотрел на неоновую надпись и понимал, что буквы в его глазах расплывались – текст был совсем не читаем. Музыка словно контузия опускалась на его тяжелую голову, а сердце где-то под грудной клеткой билось в такт, выдавая четкий ритм, и постепенно входило в резонанс с танцем, который исполняла девушка. Кожа на его спине – там, под белой рубашкой и пиджаком – покрылась маленькими каплями пота. Он очень быстро дышал, но словно не ощущал своего дыхания.
Она всё танцевала. Ее плечи, талию и бедра обвивали массивные цепи, которые от резких движений звенели. Грубый металл входил в контраст с хрупкостью ее стана и лишний раз подчеркивал нежность и уязвимость женского тела. Она ему улыбалась и ямочки на ее щеках становились глубже, а тело приближалось все ближе. Он уже чувствовал жар ее тела, склонившегося над ним сверху и видел ее глаза, сверкавшие посреди тонкой кожаной маски, покрывшей лишь верхнюю часть лица. Кисти ее рук, которые она переставляла все дальше вверх – по ходу своего движения над ним – были одеты в черные полуперчатки, гармонировавшие с таким же черным топом, прикрывшим вздымавшуюся грудь, и короткими шортиками. Ее лицо находилось над его лицом, и он видел ее губы и неистово ждал, когда она его наконец поцелует…
